Жупель грустно улыбнулся.
— В Гадючьих Топях спасаться от бандитов?! Странные у вас какие-то представления о безопасности.
Гоблин задумчиво поскреб подбородок.
— А! Ладно, — сказал он, — по болотным тропам проведу прямиком в людской град, только меня с собой возьмите!
— Зачем? — спросила Люция.
— Как у вас говорят — пригожусь! — заметил гоблин, — мне бы надо свалить отсюда куда подальше! И….быстро! Кутерьмы в последнее время на болоте много, с тех пор, как иноземцы здесь всё под себя загребли!
— Иноземцы? — удивленно спросила Люция.
Гоблин звучно высморкался.
— Да, — сказал он, — с месяц назад пришли, никто не знал, не гадал, что называется. Людишки. Вёл их настоящий упырь! Даром, что человек. Юджином Железная Задница кличут. С ним банда таких же. Наш начальник стражи, значит, тут же песню соловьиную запел, мол, не ходить здесь ноге вражеской, не топтать болото родное. Ну, советники давай его деньгой осыпать, но как людишки в Гадюшник-то ворвались, тут же на измену и сели. Стражники, что пошустрее, разбежались, а которые не успели, так головы их до сих пор на колах гниют. Юджин этот совсем дураком оказался, сказал, дескать, служить будем не ему, а Владыке Белезу. Ну, нам-то что Белезу, что хрену подзаборному. Советники жаться не стали, мигом короля подбили присягу принести.
— Значит, провинция аннексирована войсками Белеза? — спросила Люция.
Гоблин замялся.
— Ну, как сказать. До недавнего времени. С недельку назад он с его бандой на запад намылился, в Вороновье. Ну, да людишки проклятые тут много под себя заграбастали. Данью весь Гадюшник обложили. Раньше-то мы — гоблины, тута хорошо жили, друг другу не мешали. Контрабандой-то в человечьи города все промышляют, что бандиты, что слуги королевские. Но, раньше, как это называется, пере…пари…пыретета был, во! И эти упыри….
Гоблин прервался на секунду, снова указав на трупы убитых недругов.
— Они бы ко мне даже не подошли, — продолжил Жупель, — королевским держимордам не до нашего брата было. Они и кристаллами магическими неплохо промышляли, да долю малую с продаж черного лотоса имели, ну, и барыг местных обирали….
— Погоди-погоди, — перебил я, — черного лотоса?! Ты не ошибся!?
Люция тоже ахнула, глаза её округлились. Черный лотос являлся необычайной редкостью и стоил очень дорого! За несколько бутонов драгоценного цветка можно было скупить половину крупного города, вроде Алиссии. Это растение имело колоссальное значение для магов и алхимиков. Без него были немыслимы сложнейшие колдовские ритуалы высшего круга волшебства. Порошок из черного лотоса мог ввести душу в состояние мощного транса, которого нельзя было достичь даже в процессе многочасовых медитаций. По слухам, черный лотос давал разуму способность разрывать ткань между мирами. Эту байку я смог проверить и подтвердить на себе лично. Болотный маг умудрился отправить меня в Астрал с помощью эликсира на основе черного лотоса. Тогда мой мозг был слишком занят первостепенными проблемами, дабы гадать, откуда у еретика мог оказаться самый дорогой и редкий в мире колдовской ингредиент. Богатеем ведь маг не выглядел.
Купить черный лотос легально просто невозможно, а достать на черном рынке трудно и дорого. По сути, во всем Эрмсе было известно только одно место, где редчайшие цветы произрастали в количестве, пригодном для ведения каждодневного сбора. Местом этим был Проклятый Остров. Мрачный, опоясанный цепью опасных рифов кусок суши расположился в центре Озера Слез. Месторождение обнаружили давно — ещё несколько столетий назад, и с самого начала между колдунами и священниками Великого Королевства из-за него разгорелся конфликт, который долгие годы медленно, но неотвратимо развивался, время от времени остужаемый королями, желающими сохранить нейтралитет. Затем Святой Церкви удалось переломить ситуацию, ценой вмешательства в светскую жизнь государства. Тогдашний Первосвященник поддержал в короткой, но ожесточенной гражданской войне за престол одного из принцев, отправив тому на помощь всех имеющихся в распоряжении Его Святейшества паладинов. Подсобила благочестивая церковь и деньгами, и оружием, и святой водой. И это не говоря уже о мощной проповеднической компании, развязанной священниками во всех городах и селах Великого Королевства. В каждой хоть сколько-нибудь крупной церкви, наряду с молитвами Светлому Владыке, пелись песни и жглись благовония во здравие и величие угодного принца, и кричались каждодневные анафемы в адрес его еретика-брата. Войска опального претендента на престол попытались урезонить священников, но это привело лишь к резкому увеличению числа великомучеников за веру и, как следствие, к массовым народным восстаниям. Вскоре война была выиграна, и новоиспеченный король не замедлил отблагодарить Первосвященника, удовлетворив "скромные просьбы слуги Божьего". Перво-наперво, под запрет попали все колдуны, ведьмы и чернокнижники, а для борьбы с ними учредили Инквизицию — по сути, личную армию Первосвященника, подконтрольную только церкви. Король рассчитывал, что Святое Воинство поспособствует развитию и укреплению его власти и, надо сказать, монарх не обманулся в своих ожиданиях. Инквизиторы развили кипучую деятельность, добросовестно освоив полагающуюся им долю от церковной десятины. По всему Великому Королевству и даже за его пределами мигом распространились ужасные слухи о зверствах религиозных фанатиков, сжигающих ни в чем не повинных рыжеволосых девушек, обвинив их в ведьмовстве. Впрочем, всем было известно, что любой рыжий мечен дьяволом, а женщина так уж вдвойне. Так или иначе, но Святая Инквизиция оказала своё благотворное влияние, очистив страну от еретиков, чернокнижников, друидов, некромантов, мертвяков, нелюдей и всех прочих, тем самым укрепив народ в желании следовать нормам морали и чтить заветы Светлого Владыки. Разумеется, на Проклятый Остров, который в те времена именовали Туманным, священники тоже положили глаз, решив передать омываемую водой землю в полное распоряжение церкви. Увы, они опоздали. Недобитые еретики сумели добраться до острова раньше и устроить переворот. Чернокнижники посулили тамошнему князю эликсир вечной молодости, и когда лорд благополучно помер, испив его, еретики подняли мятеж, захватив местную крепость. К несчастью для инквизиции, остров оказался практически неприступен. Острые рифы открывали для судов только один-единственный проход к небольшой гавани, которая буквально упиралась в гигантскую каменную стену крепости. Конечно же, инквизиция так просто не смирилась. Еретики незамедлительно были преданы анафеме. Уже второй, так как первое проклятье (а заодно и объявлении магии вне закона) чернокнижники успели заработать сразу по окончании гражданской войны. Впрочем, что одна анафема, что две — для еретиков уже было не суть важно, они крепко закрепились на острове, взяв под контроль всю добычу черного лотоса. Не раз и не два Отцы Церкви объявляли священный поход, но каждый раз он приводил лишь к огромным жертвам. Даже просто высадиться на острове оказалось непросто. Проход между рифами был очень узкий, вдобавок, еретики, проведя жуткие ритуалы, сумели призвать в окрестные воды чудовищных гигантских кракенов, которые с яростью топили все проходящие корабли, кроме судов чернокнижников. Когда же войскам удавалось ступить на сушу, на их пути вставала высокая каменная стена, а узкая полоса пляжа перед ней была непригодна для размещения осадных орудий. Взять остров измором также не получилось. В минуту острой нужды, и без того проклятые еретики начинали употреблять в пищу своих же кракенов. В конце концов, инквизиторы смирились, предав для острастки анафеме уже весь остров и повелев называть его Проклятым. По прошествии времени Отцы Церкви успокоились, сделав вид, что на Эрмсе такого места просто не существует.