Люция не стала лгать.
— Только сегодня прибыли, — произнесла она, — это частный визит.
— Понятно. Ну, и что же вы сразу начинаете своё знакомство с нашей выдающейся гоблинской цивилизацией с хулиганства? Устраиваете пьяный дебош, наносите телесный и моральный урон моему советнику, между прочим, представителю власти. Нехорошо!
— Сколько? — спросила Люция, даже не подумав изобразить раскаяние.
Кхмыря почесал подбородок.
— Думаю, мы обойдемся одной небольшой услугой, — сказал гоблин.
Мне очень не понравилось, как он смотрел на Люцию! Что могла задумать похотливая свинья?! Очевидно, мои мысли передались девушке. Глазки принцессы превратились две узкие щелки, в которых мерцал опасный огонь.
— Вы уверены, что не хотите ограничиться штрафом? — очень спокойным голосом спросила она.
Советнику, очевидно, не понравился её настрой. Кхмыря поежился.
— Вы же понимаете, что со мной лучше дружить, — сказал он, — стоит мне крикнуть стражу.
— А вы же понимаете, что стража может и не успеть? — сладко переспросила Люция.
Кхмыря улыбнулся.
— Таким образом, мы все окажемся в проигрыше.
— Резонно! — кивнула Люция.
— Значит, нам нет смысла ссориться, гораздо лучше обернуть наше знакомство ко всеобщей выгоде.
— Вполне обоснованно, — заметила Люция.
Кхмыря налил себе ещё кваказябки. Сомневаюсь, что ему так уж хотел пить, но в советнике, видимо, крылись ещё и актерские задатки. Решив выдержать паузу, вельможа подчеркнуто медленно наполнил свою рюмку, попутно буравя нас оценивающим взглядом. Но и Люция была не промах. В жилах девушки текла кровь не менее четырех дюжин венценосных предков. Умение вести беседы о политике передалось ей с молоком матери. Всё с тем же спокойствием принцесса чуть сдержано улыбнулась советнику, ясно показывая, что сия мышка не всякой кошке по зубам. Разумеется, всё это был обман, но обман красивый. И советник поддался. Глаз гоблина задергался, движения потеряли былую уверенность. Впрочем, дух соперничества и противоречия, что жил в любом политике, мешал Кхмыре вот так просто уступить и признать незнакомых людей равными себе. И, как любой государственный деятель, гоблин предпочел атаковать в обход, решив поискать слабину в другом месте.
— Интересное у вас оружие, — произнес советник, указав на арбалет Жупеля.
— И дорогое, — заметил контрабандист.
— Если не ошибаюсь, работа профессора Тяп-Ляпика?
— Здесь трудно ошибиться, — ответил Жупель, — подобные вещи продаются только в его лавке.
— Крайне любопытно, — улыбнулся советник, — а вам известно, что, согласно королевскому указу, со всех вещей, купленных у Тяп-Ляпика, взимается налог?
— Известно, господин советник, — произнес контрабандист, — но сие оружие досталось мне в дар от моего горячо любимого брата. А дары не облагаются налогами.
— Значит, должен был отчитаться ваш брат?
— Да, он — позор нашей семьи. Крайне прискорбно, что любимый родственник не уведомил вас о торговых сделках с Тяп-Ляпиком и тем самым нанес ущерб государству. Поверьте, я бы лично доставил его во дворец, если бы бедолага не упился до смерти, а затем не провалился в яму с гадюками.
— Что же, понятно, — кивнул Кхмыря, — тогда мне остается только попросить у Вас разрешение на владение столь смертоносным оружием. Его обязан выписать начальник стражи Гадюшника, разумеется, предварительно убедившись в вашей благонадежности, как добропорядочного гражданина, коий не станет применять сию вещь против подданных короля.
— Смею вас заверить, — не моргнув глазом, произнес Жупель, — что сия вещь не подпадает под понятие "смертоносной", хоть и куплена у профессора Тяп-Ляпика. Любой дворцовый мастер, без сомнения, подтвердит, что оружие мое непригодно для стрельбы, а потому на него не требуется разрешение. Это коллекционная вещь. Ну, знаете, на стенку повесить.
— И оно всегда было таким?
— Клянусь здоровьем нашего славного короля. Брат же покупал мне подарок.
Лицо Кхмыри перекосилось от досады. Жупель победно улыбнулся. В этом углу вельможе тоже ничего не перепало.
— Ну, раз мы с этим разобрались, может, мы всё же перейдем к делу? Что у Вас на уме, советник?
Люция подарила Кхмыре снисходительную улыбку. Советник налил себе ещё кваказябки. На этот раз, и правда, чтобы перевести дух. Очевидно, что светский раут политического разговора он безнадежно проиграл.
— Вот что, у меня есть для Вас работа! — буркнул советник, решив пойти напрямик, — если вы её выполните, я не только обеспечу вашу безопасность в городе, но и хорошо заплачу.