— Но вы сами говорите сейчас, что убийство Линя прямо идеально укладывается в версию, нами же и выдвинутую. Алиханов отдаёт приказ своим бойцам убрать правую руку Грека, его финансиста, который ценен и важен… был.
— Да, и так могло показаться. Тогда могло. Я принял версию, мы стали её разрабатывать. И что? Где результаты?
— Отрабатываем возможных фигурантов, допрашиваем зракомых жертвы и оставшегося на месте преступления убийцы…
— То есть воз и ныне там.
— Заказные убийства, они редко когда быстро раскрываются, если по горячим следам хотя бы исполнителей взять не удаётся.
Начальник «убойщиков» только покивать и соизволил. Вроде как понимаю, сочувствую, но вместе с тем одобрить такое не могу из-за низкого процента раскрываемости. Хотя иных методик у него тоже не было. Зато имелись догадки, коими он и делился со своим помощником и главной креатурой в отделе.
— А теперь к третьему убийству, к Красникову. Официально экспертиза ещё не готова, но я позвонил нашим умникам, так они в шоке. Взрывчатка — не обычный тротил, нечто индивидуальное, такое в массовое производство не пускают. Помесь обычного пластита с кумулятивной частью и каким-то катализатором, усиливающим мощность. Направленный взрыв и предварительный прожиг металлической преграды. А ещё следы электромагнита. Понимаешь?
— Не очень. Разве что то, что взрывник хороший поработал.
— Магнитная мина! И опять же отсюда растут уши спецвойск. Я опять же о таком слышал, но уже от другого человека, из мореманов. Вот представь, идёт по морю корабль, а со дна, почуяв массивный металлический объект, активируется, а потом всплывает и прилипает к днищу та самая магнитная мина. Прилипает и… взрывается или сразу, или спустя какое-то время.
— Или по радиосигналу!
— Во-от, Олег, наконец ты начал соображать. Не берусь утверждать, зарплату с премиями на такое не поставлю, но подобное в случае с Красниковым-Греком могло произойти. Вот и подведём итоги. Лесника устранили тихо, но нагло. Потом пауза, они чего-то ждали. После этого погибает Линь, тем самым делая неизбежной войну группировок. А ещё спустя некоторое время наступает черёд Красникова. Вопрос в том, зачем была нужна его смерть, кому она требовалась… кроме Моджахеда?
— Бубе или Топору? Они могли хотеть занять его место.
Выражение тоски и неприятия услышанного, вот что появилось на лице подполковника сразу после прозвучавших слов.
— Буба? Он не только видом на гориллу похож, но и внутри черепушки столько же разума. Незаконченных семь классов и ничего больше за душой, кроме сроков и звериной силы с жестокостью. А Топор… Этот поумнее, но вершина его способностей — два мокрушника со стволами в подъезде. Или, если озарение накроет — нанял бы стрелка со снайперкой, посадив его на подходящую крышу. Нет, если они и замешаны, то их втёмную использовали. Кто-то, кому надо было… Вот что им надо было, капитан?
— Если не свалить Грека, то расчистить территорию, освободить хлебные места, которые занимали что Грек, что Моджахед?
— Или только один из них важен. Может копали под Алиханова, может под Красникова, но сделали это так. что обвинить в этом никого не получается. Алиханов очень громко пищит, что он не при делах, что он никого из группировки Красникова и тем более его самого не заказывал, что он только защищался. Но ему не верят и никогда не поверят. Репутация у этого человека настолько плохая, что если он будет говорит про солнце за окном, нужно посмотреть, не врёт ли, а только потом соглашаться.
— Убедили, Руслан Михайлович. И складно, и смысл прослеживается. Но это я, а начальство? Ему доказательства подавай, это даже как версия может не пройти.
— А сейчас рано. Молчим, сидим, ждём. И собираем информацию. Пусть все наши трясут агентуру. Настоящую, а не ту, которая для виду. А уж я и своих должников, и тех, кого мой предшественник на крючке держал, потрясу. Вот они где у меня!
Сжатая в кулак рука и угрожающий тон были не просто так, не пустым сотрясением воздуха. Капитан Богомолов о многом догадывался, в том числе и о конкретных личностях, что давно или не слишком попались в сети сразу двух оперов, нынешнего и прошлого начальников «убойного» отдела. И это были имеющие вес в криминальной среде люди, блюдущие воровской «закон», а потому привыкшие договариваться с властью тем или иным образом, помнящие о том страхе, который был впитан ими даже не с первой отсидки, а до неё, с рассказами проводников в блатной мир.