Драться с этими вот, рискуя неслабо отхватить? Малое пространство, столпотворение. Импровизированное оружие в виде бутылок и получающихся из них «розочек» вкупе с ножами и кастетами, что вполне могут оказаться у этих хмырей на кармане. Спасибо, кушайте сами и можете даже обляпаться! Подобное допустимо, лишь когда иного расклада не предвидится… из числа тех, которые позволяют принципы соблюсти.
Хвала богам, сейчас несколько иная ситуация, можно избежать лишнего, никому не нужного риска. Объекты однозначно не великой храбрости, а посему…
— Это дуло. Не из окна, а пистолетное. Встали, извинились перед дамой, а потом у**али отсюда впереди собственного визга, бакланы позорные, — слова прозвучали сразу после того, как пистолет был извлечён из поясной сумки, а курок, со слышимым щелчком взведённый, одновременно снял оружие с условного предохранителя.
Музей восковых фигур мадам Тюссо в отдельно взятом заплёванном и чуть ли не зассанном подъезде а-ля СССР. Шпанята никак не ожидали, что снизу к ним придёт этакий вариант северного полярного лиса. Оксана… тут иное.
— П-пацаны, это ж гонево, типа макет, — выдавил из себя один из шпанят, не то похрабрее. Не то сильнее остальных «ершом» залившийся.
Отвечать словами? Не стоит. Лучше несколько иным образом поступить. Передёргиваю затвор, тут же отпуская руку и перехватывая выброшенный патрон. Боевой, понятное дело. Это вижу я, видят и эти самые, чтоб сомневаться точно не пришлось. Вот теперь и словам место найдётся.
— Не люблю без нужды стрелять, когда нет глушителя. Но могу. Итак?
— Ик!
— Ой…
— Э-э…
— Мы это… уходим. Вот ща прям и уходим.
— Извинения, — вздохнув, напомнил я о напрочь забытом этими пьяными представителями городского дна.
И они, что неудивительно, последовали. Поочередные, ни разу не искренние, но вместе с тем с настоящим желанием, чтобы их таковыми посчитали. Я посчитал перво-наперво. Шок на лице Ксаны, попытка что-то сказать, но прерванная жестом. Умница. Поняла, что я ей хотел подсказать. Извинения то не просто так, а за ради вбивания в костяные тыковки шпаны простейшего рефлекса — эту женщину не трогать, иначе плохо будет. Надеюсь, что поймут сразу. Если нет… есть ещё дополнительные мотиваторы. Применять их или нет — станет ясно буквально через минуту, а то и раньше, когда все извинения закончатся, а незадачливые любители поиздеваться и против воли поприставать к прекрасной половине человечества попробуют свалить. После прозвучавшего разрешения «Валите! Поочередно…» и жеста свободной рукой.
Один шмыгнул, мыши уподобившись. Второй… Этот уже более похож на крысу и общим впечатлением и оскалом. Но только оскал, больше ничего, так что пропускаем. Третий… ага. Шипит себе под нос помесь мата и того, что: «…точно вы**у сучку, только потом, б*я, потом».
По яйцам, да жёстко, да с такой силой, что летит вниз по ступенькам, жалобно воя. А следом летят уже слова, поясняющие даже не ему — ибо сейчас субъект явно не в состоянии что-либо воспринимать:
— Если ты кого сношать и будешь, то сам себя древком от лопаты в зад, да к тому же без вазелина. И в следующий раз яйца не пну, а отстрелю или отрежу. По настроению.
Четвёртый и последний шмыгнул было вниз, но тут же и остановился, будучи остановлен уткнувшимся под рёбра стволом.
— И куда?
— Э-э…. вниз?
— Верно, вниз. Только не один, а своего дружка с поганым помелом вместо языка прихвати и утащи из подъезда, со двора и вообще куда подальше. И не вздумай на полпути бросить. Увижу… Ну ты ж понимаешь, да? Город квадратный, за углом встретимся.
Толстый намёк на такие же не худые обстоятельства. Найти человека в Новиграде легко — большая по сути деревня, несмотря на то, что бетонно-стеклянно-каменная и с более чем полутора миллионами жителей. Вот потому я был уверен, что и пнутый по яйцам, и его приятели-собутыльники будут вести себя как подобает — не тихо в целом, разумеется, это им не доступно — а попросту держаться подальше от этого подъезда, дома и тем более от Ксаны как таковой. Не ощущались все четверо действительно опасными. Не в плане случайно встреченную жертву попинать или сзади по голове кастетом огреть, а реально опасными — так, чтобы выслеживать в расчёте на месть и с большим для себя риском. Иной типаж, вот от слова «совсем» иной.
Свалили. С концами. И дверь подъезда хлопнула в очередной раз, и в окно на лестничной клетке было видно, как пнутого послушно тащит тот, последний. Старается, хотя сие занятие и не доставляет ему какого бы то ни было удовольствия.