— Как скажешь, — бурчит альфа и входит в дом.
***
Сегодня Даниэлю исполняется три года, в честь дня рождения малыша, который уже отпраздновал его в детской зоне лучшего ресторана Сохо, Дживон проводит ужин в кругу самых близких.
Чонгук, который официально стал главой стаи два года назад, весь день пропадает в офисе. Тэхён работает помощником брата и тоже большую часть дня проводит в офисе. Чимин получил в подарок от своего альфы танцевальную студию и вернулся к любимой деятельности. Джин с Намджуном также живут в Итоне, в периоды ссор разносят и заново отстраивают свой дом и часто пропадают в Сохо. Намджун и Чонгук убрали границы между двумя районами, сейчас оба альф заняты оздоровлением Итона. Чонгук хотел присоединить и Дезир, но Юнги не позволил.
Юнги, воспользовавшись правом наследства, предложил занять место брата и, несмотря на то, что сперва вся семья Чон во главе с его альфой омегу отговаривали, Юнги не отказался от этой идеи. Люди тепло приняли омегу, а через полгода всех нововведений даже полюбили его. Юнги смягчил условия перехода границ, открыл торговый путь с Сохо, предварительно договорившись с Чонгуком и, несмотря на протесты со стороны оборотней, смог уговорить их, давать людям работу. Точнее, он их заставил, пошутив что не родит им больше противоядия, но оборотни шуток не понимают и восприняли слова омеги буквально. За последние два года Дезир под руководством Юнги процветает, ещё многое надо сделать, но уважение к людям среди других представителей Бетелгьйза сильно выросло. Юнги, который родил полукровку и противоядие от яда, смог доказать оборотням силу людей — он везде и всё время позиционирует себя как человек и запрещает СМИ и своему окружению называть себя «особенным». Именно за это любовь к Юнги у людей день ото дня только растёт, и Чонгук часто шутит, что они взбунтуются и даже захватят Сохо.
Юнги целыми днями пропадает в Дезире и часто берёт с собой Даниэля и его няню. Когда взять ребёнка не получается, он оставляет его с Чимином. Даниэль полюбил приёмного сына Пака Самюэля. Сэмми Тэхён и Чимин усыновили, когда тому было всего два месяца. Малыша-омегу подкинули к дому одного из работников Дживона, который, узнав, что ребёнок — человек, собирался сплавить его в Итон или Дезир.
Вообще Чимин долгое время думал об идее усыновить ребёнка, но боялся реакции Тэхёна. Омега видя, как альфа носится с Даниэлем всё время, чувствовал себя виноватым и вспоминал слова Дживона, сказанные в те времена.
Тэхён встретил Самюэля случайно, он был как раз на границе, когда люди Дживона привезли его Джину для дальнейшей отдачи кому-то. Маленький омега без остановки плакал, и Тэхён, уже привыкший, к тому, что его любят дети, попросил взять его на руки и успокоить — больше Тэхён ребёнка не отпускал. Малыша называли Самюэль, и он носит фамилию Чон. Тэхён сына обожает, балует и грозится вырастить самого сильного человека Бетельгейза — первого, кто побьёт всех волков и даже чёрного. То, что его сын — омега, Тэхёна мало интересует. Чимин только поддакивает мужу и косится на Чонгука, который пожимает плечами и просит уже назначить бой.
***
Чимин в последний раз придирчиво окидывает стол взглядом и объявляет Муну, что всё готово.
— Никто за стол, пока не приедет Чонгук не сядет, — говорит Мун Паку. — Так что пока альфы распивают виски, предлагаю и нам с тобой пойти к Джину в беседку. Мы не курим, но посплетничать любим, — смеётся Мун и идёт к выходу в сад.
Малыши остаются с нянями в гостиной, где Даниэль превращается и развлекает обхохатывающегося Сэмми.
***
— Ты сказал подождать у границы, я ждал, ты не приехал. Потом я подумал, что заеду внутрь, и мы пересечемся, но тебя не встретил. И вот я уже здесь, а ты и вставать не собираешься, — выговаривает Чонгук Юнги, который сидит за столом, заваленным бумагами и что-то объясняет своему помощнику — объяснял, пока в кабинет омеги не ворвался разъярённый муж.
— Любимый, я уже заканчиваю, — старается звучать спокойно Мин.
— Ты уже закончил, — объявляет Чонгук и рычит на помощника, который, схватив папку, сразу выбегает из кабинета. — Ты знаешь, что мы опаздываем на день рождения нашего сына?
— Знаю, но тут случился форс-мажор, поэтому я задержался, — оправдывается Мин и, встав на ноги, потягивается, обнажая тонкую полоску кожи на животе.
— У меня тоже форс-мажор случился, притом только что, — Чонгук обходит стол и, подхватив омегу под ягодицы, сажает на него.
— Мы же опаздываем, — тянет слова Мин и обвивает руками шею альфы.
— Ты в моих руках, трёшься об меня, облизываешь эти губки, и пусть весь мир подождёт, — шепчет Чонгук в губы омеги и глубоко целует.
Чонгук и Юнги опаздывают на ужин на полтора часа, но для увлечённых беседами хозяев дома время пролетает незаметно. Стоит Чонгуку войти в дом, как Даниэль, встав с места, бежит в раскрытые объятия отца и долго с ним обнимается. Юнги с трудом забирает сына и прижимает к груди.
— Опять тебя дедушка шоколадками откармливает, ты такой тяжёлый, — Юнги притворяется, что ему тяжело удерживать на руках малыша. Даниэль заливается звонким смехом и нарочно дёргается назад.
Семейную идиллию прерывает вошедший охранник дома, который вносит внутрь небольшую коробку с огромным фиолетовым бантиком сверху.
— Что это? — спрашивает нахмурившись Чонгук.
— На имя Даниэля, прислано из Ориона, — учтиво поклонившись, докладывает охранник и ставит коробку на пол.
— Ты с луны упал? — рычит Чонгук и срывается к перепуганному парню. — Подарки с Ориона сжигаются на заднем дворе и в дом не вносятся.
— Чонгук, — к альфе подбегает Мун. — Он новенький, он не знает, а я забыл предупредить.
Парень-охранник без остановки извиняется, боится поднять взгляд.
— Сожги его, — приказывает ему Чонгук и только собирается вернуться к гостям, как к коробке подбегает Даниэль и пытается оттащить её в центр гостиной.
— Оставь эту коробку, — злее, чем хотелось бы, говорит альфа сыну.
— Но это моё, — хнычет ребёнок.
— Это не твоё, — Чонгук берёт ребёнка на руки, но тот начинает громко плакать и тянуться к коробке.
— Моё, — скулит на всю комнату омега. Даже Юнги не может успокоить закатившего истерику малыша. Самюэль, увидевший, как плачет его брат, присоединяется, и следующие несколько минут никто не может успокоить детей.
— Он присылает подарки каждый год, — Мун опускает руку на плечо Чонгука. — Ты можешь их сжигать и прятать, но хоть один, как и сегодня, до Даниэля дойдёт, отдай ему коробку. Он не успокоится, он почувствовал запах.
— Это ни в какие рамки не лезет, — тяжело вздыхает Чонгук.
— Послушай меня хоть сейчас, ты не послушал тогда, четыре года назад и чуть не лишился своего омеги, у тебя и Даниэля бы не было. Послушай, прошу, отдай ему коробку, — мягко просит Мун, и Чонгук опускает малыша на пол.
Даниэль сразу подбегает к коробке и пытается разорвать упаковку. Юнги опускается на колени рядом с ним и, раскрыв коробку, достаёт оттуда серого, явно страдающего от лишнего веса волчонка. Зато Даниэль в восторге, он сразу выхватывает игрушку из рук папы и, прижав её к себе, бежит к Самюэлю хвастаться.
— Блять, — не выдерживает Чонгук. — Каждый долбанный год. Иногда мне кажется, что у меня нервы не выдержат. Мои руки завязаны, я ничего не могу сделать, и это меня выбешивает, — альфа принимает бокал с виски из рук, подошедшего Тэхёна.
— Говорят, он весь Орион под себя подмял, поражаюсь этому полукровке, — разводит руками Дживон. — И в какой-то степени нам лучше с ним дружить, мало ли какой у него аппетит, и кем он дальше станет.
— Ты ведь не серьёзно сейчас, отец? — злится Чонгук.
— Я просто практично смотрю на вещи, — пожимает плечами альфа. — Мин Хосок управляет городом чуть поменьше Бетельгейза, а там основное население не оборотни, а вампиры. Если он вампиров под себя подмял, то его стоит, как минимум, уважать. Да и потом, у тебя нет вариантов, глянь на сына, — Дживон кивает в сторону кресла, у ног которого сидит Даниэль. Омега прижимает к себе волчонка, нюхает и поглаживает.