Трудно было сказать, что являлось причиной таких беспрецедентных мер безопасности – амбиции городского совета или же какие-то сведения о грядущих серьезных беспорядках. В любом случае, агенты Сыскной Гильдии подошли к вопросу максимально ответственно.
Пол неторопливо прошелся вдоль рядов, уже по большей части заставленных товарами. Рашпиль добросовестно обнюхал каждого, кого встретил, но ничего подозрительного не нашел, лишь напугал одного приказчика до заикания. В ворота наконец поставили арку, и вовремя – снаружи мэр как раз заканчивал приветственную речь, обращенную к жителям и гостям города, после чего ярмарка могла считаться открытой.
Внутри склада расположилась лишь деловая часть ярмарки – торговые ряды и большой зал для аукциона и последующих приемов, вход внутрь был платный и составлял один золотой с одного взрослого. Предполагалось, что самые крупные предприниматели устроят свои дела на аукционе, вечерних балах, которые устраивал магистрат, или же на приеме у мэра в третий день ярмарки. Дельцы поменьше выставляли свой товар напоказ и могли надеяться на успешный контракт, а для простых посетителей снаружи раскинулись шатры с развлечениями, угощениями, музыкой, праздничными подарками и особенными товарами, что продаются только на больших ярмарочных базарах.
Безопасность снаружи обеспечивала городская стража, поэтому среди тех, кто сейчас слушал речь мэра, разносившуюся по площади, был только Леон, одетый в неприметный балахон без религиозных символов, да и то эта мера предосторожности была, по общему мнению, излишней.
Последняя из агентов, Тереза, открыто стояла на помосте в аукционном зале рядом с Луисом д’Денеит и дварфом из Дома Кундарак с совершенно непроизносимым именем. Все трое были вооружены и сменяли друг друга на постах в зале и в примыкающем помещении, в котором лежали особенно ценные лоты.
Пол выглянул наружу сквозь приоткрытые ворота склада. Народу набилось столько, что помещение могло и не вместить всех желающих, оставалось надеяться, что не все захотят платить входную цену за билет – который, к слову, одновременно был еще и лотерейным билетом, участвующим в розыгрыше ценных подарков и призов от мэра и городского совета. Розыгрыш должен был состояться в третий, заключительный день ярмарки.
Мэр закончил торжественную речь, поблагодарил всех посетителей и наконец объявил ярмарку открытой. Вопреки ожиданиям, народ двинулся к воротам склада организованно и спокойно, а вовсе не толпой, как опасался Пол. Первые счастливчики, пройдя сквозь арку, устремились к заваленным товарами и дешевыми рекламными подарками столам.
Вежливо, но целеустремленно прокладывая себе дорогу сквозь посетителей, Пол с Рашпилем двинулись обратно в зал.
Тем временем на аукционе торги достигли кульминации. Не так давно чинно сидевшие в креслах люди сейчас вскакивали, раскрасневшиеся и возбужденные, кричали, ругались и устраивали форменный беспорядок. В зале объявился запыхавшийся мэр и, подбежав к своим помощникам, немедленно устроил с ними совещание. Джастин шепнул Полу, что городская администрация уже заключила несколько контрактов, и судя по всему, дела у Оскилора шли весьма успешно.
Кианна разыскала среди почетных гостей Шавена Холишарпа – который купил какую-то изящную эльфийскую вещицу с туманным назначением, и пребывал по такому случаю в благостном настроении – и общалась с ним, попутно разглядывая и тщательно запоминая всех прежде незнакомых, но важных и значительных в городе людей.
Спустя еще два часа список лотов наконец дошел до конца – но до конца собственно аукциона было еще далеко. По знаку распорядителя в зал внесли большой, запечатанный и со всех сторон украшенный цветами Дома Кундарак стальной ящик.
– О, это весьма любопытно, – шепнул господин Шавен Кианне. – Поистине жемчужина аукциона. Вон там сидят продавцы, – он указал на трех человек в первом ряду. – Неслыханная удача для такой небольшой артели. Свободные старатели, даже в цех не входят, откуда-то из Золанберга, я слышал. Привезли его сюда, надеются сорвать большую прибыль… Да, удача, ничего не скажешь.
Ящик водрузили на постамент, дварф с непроизносимым именем эффектным жестом сорвал замки, и по залу прокатилась волна восхищенных и удивленных возгласов.
Внутри прозрачного стеклянного куба лежал большой, самый большой из всех, что довелось видеть Кианне – побывавшей в тронной зале Роата – драконий камень чистейшей воды.
– Стартовая цена – двести тысяч бреландских золотых! – возвестил распорядитель, и последующие его слова потонули в общем невообразимом шуме.
Пол потрепал Рашпиля по загривку и повел прочь из зала. Что-то подсказывало ему, что торги закончатся еще очень не скоро.
Было глубоко за полночь, но в офисе Сыскной Гильдии почти никто не спал, впрочем, как и во всем Оскилоре. В подвальной мастерской горел свет и бурлила деятельность: Джастин работал над чертежом механического голема, а Пол выпиливал очередной нагрудный значок. Таких значков у него имелась довольно внушительная коллекция, это было высшим классом среди механиков Шарна, к которым Пол себя с полным на то основанием причислял. Вряд ли кому-то непосвященному что-то сказал бы значок «Специалист по мониторингу инженерных конструкций», или «Механики Шарна против коррупции», но для своих это однозначно выделяло коллегу и земляка из толпы.
В гостиной только что вернувшаяся с аукциона Кианна рассказывала Эшу и Леону о результатах торгов. Как и ожидалось, за драконий камень разгорелась настоящая битва. Крупных претендентов было трое – представитель Дома Таррашк, администрация Оскилора и доверенные лица кого-то, пожелавшего остаться неизвестным – парочка эльфов из Бреланда.
Дом Таррашк был заинтересован исключительно в сохранении монополии, сам по себе камень не представлял для них ценности, и неудивительно, что, когда цена превысила миллион золотом, солидный рыжебородый дварф сошел с дистанции. Выбрасывать такие деньги на ветер уже не имело смысла.
А мэр Оскилора, опять таки, вполне предсказуемо, пал жертвой собственных амбиций. После того, как дварф отказался от участия, стало ясно, что эльфы повышают цену только для того, чтобы вытянуть из администрации побольше денег – сами они в средствах были совершенно не ограничены. Во втором часу ночи драконий камень отошел эльфам за миллион четыреста, и то только потому, что у мэра кончились деньги.
Камень убрали обратно в сундук и отнесли в специальное хранилище Кундарак – за дополнительную плату Гильдия Банкиров бралась обеспечить сохранность имущества, и большинство участников с удовольствием воспользовались услугой. Назавтра проданный неизвестному богачу камень должен был быть выставлен перед посетителями, что было оговорено в условиях контракта с продавцом, а после конца ярмарки эльфы должны были стать полноправными владельцами камня. Кианна, Луис, Тереза, дварф Кундарак и гном из Сивис лично проследили, как камень с величайшими предосторожностями относят в представительство Гильдии Банкиров и помещают в хранилище.
Кианна как раз дошла до перечисления других особо ценных вещей, которые были сданы на хранение в Дом Кундарак, когда в ворота внезапно застучали.
Пол, Леон и Джастин выбежали наружу. За воротами, постоянно оглядываясь и нервно вздрагивая, стоял полуэльф Джанвен, компаньон Луиса д’Денеит, растрепанный, окровавленный и с безумными глазами.
– Я прошу защиты, – скороговоркой выпалил он, едва увидев агентов Сыскной Гильдии, – у Великого Дома Медани. Прошу вас, помогите.
Пол приоткрыл калитку, впустил полуэльфа и сразу же запер ее обратно. Леон проводил посетителя в дом.
– Я расскажу все, что знаю, – у полуэльфа был совершенно загнанный вид. – Умоляю, помогите мне…
– Успокойтесь, – Леон протянул ему кружку с горячим отваром и придирчиво осмотрел царапины и ссадины.
– Мы вам поможем, – пообещал Пол. – В чем дело?
– Меня зовут Джанвен Шарри. Я работаю на Гильдию Защитников в Бреланде, точнее, в Шарне. Специальность – магическая поддержка. Четыре дня назад к моему командиру обратился Луис д’Денеит… командор Клинков, и попросил перевести меня сюда, в Зиларго. Я думал… я думал, обычное дело, – трясущимися руками он поднял кружку и сделал глоток. – Я заключил с Гильдией контракт, и конечно, поехал с Луисом, у меня и в мыслях не было, что…