Мы еще немного помолчали. Разговор был совершенно безопасен, мои заклинания надежно защищали нашу комнату от прослушивания, и можно было обсуждать дела даже при открытом окне. Это было весьма кстати, поскольку я, в отличие от Шарда, жару не любил.
– Завтра, пожалуй, имеет смысл навестить эльфийскую общину, – визит туда я откладывал до последнего, но других вариантов все равно не было.
Шард снова фыркнул, на этот раз скептически. В чем-то я его позицию разделял – эльфы крайне редко проявляли ко мне родственные чувства. Но альтернативой посещению территории общины был только визит в цитадель Денеит, а к этому я был не готов.
Я подошел к окну, собираясь с мыслями, взглянул на город и… чуть не получил по лбу собственным почтовым големом. Убогие человеческие глаза не видят в темноте, и маленькая, бесшумная механическая птичка вынырнула из ниоткуда столь неожиданно, что я едва успел отшатнуться. Голем влетел в комнату, приземлился на пол, смешно растопырив ноги, и повернул ко мне спину с контейнером для почты. У моей группы что-то случилось. Что-то, требующее моего внимания…
Шард кубарем выкатился из камина, оставляя безобразные следы сажи на полу, и, отряхнувшись, вскарабкался мне на плечо. Все это он ухитрился проделать быстрее, чем я распечатал послание. Каюсь, я немного изменил задачу голема, сместив точку привязки с Роата на себя. В штаб-квартире нет никого, кого бы касались подробности этого дела. Все, что нужно, я мог сообщить и сам.
Я перечитал письмо дважды. Многое стало яснее, оставалось только упрекать себя за недостаточную внимательность к деталям – подробности эльфийской истории меня не заинтересовали, и зря. Что ж, можно было считать, что мои подчиненные превзошли все мои ожидания.
Я бросил письмо на стол, к остальным бумагам, прикрыл глаза и задумался. Шард притих, не решаясь меня тревожить, почти бесшумно расправил и сложил крылья. Трелиб говорил, что я слишком тороплюсь… Рудники Аргонессена, как тут не торопиться, когда времени осталось чуть больше суток?!
У меня в голове начал складываться план. Рискованный. Отчаянный. И столь нахальный, что он должен был сработать.
Вернувшийся голем стукнул «клювом» в окно. Пол впустил посланца, отметив, что времени прошло меньше пяти часов, достал ответ куратора и пошел будить остальных.
В письме содержался недвусмысленный приказ немедленно по получении отправить Джанвена Шарри в Роат, телепортом, при недостатке наличных средств записав расходы на имя канцелярии Дома Медани. Сам Джанвен, прибыв на место, должен был обратиться к одному из секретарей Барона Трелиба и отдать ему пакет с бумагами, тоже доставленный големом, после чего ждать решения своей судьбы.
В полном соответствии с приказом, меньше чем через полчаса после прилета голема Пол и Тереза вместе с Джанвеном под заклинанием невидимости добрались до офиса Транспортной Гильдии и благополучно отправили полуэльфа в Бреланд, после чего, никем не замеченные, вернулись обратно.
Остаток ночи Кианна провела в защищенной комнате, без сновидений.
Наутро, вскоре после рассвета, когда Леон и Тереза во дворе совершали утреннюю молитву, к воротам Сыскной Гильдии подошли двое вооруженных человек в цветах Гильдии Защитников. На том, кто выглядел старшим, были заметны капитанские знаки различия, второй был обычным латником. Капитан выглядел невыспавшимся, раздраженным и уставшим, но в ворота постучал довольно вежливо.
– Вам что-то нужно? – осведомился вездесущий Пол, но калитку открывать не стал.
– Капитан Гильдии Защитников Гарт Фрайстер, – смерив Пола оценивающим взглядом, представился старший и протянул варфоржеду свиток. – Дом Денеит требует выдать Джанвена Шарри, это официальный запрос. Мы знаем, что этой ночью он был здесь.
– Не представляется возможным удовлетворить ваше требование в связи с отсутствием такового на территории Гильдии, – механическим тоном заявил Пол, вызывая у капитана полузабытые военные воспоминания. – Вас удовлетворит устный ответ, или необходима письменная форма?
Несколько мгновений капитан, с трудом сдерживая эмоции, смотрел на варфоржеда, затем развернулся и ушел.
Подождав, пока Защитники скроются из виду, Пол отпер калитку и зажег фонарик над воротами.
Лес не принимал меня. Едва мы с Шардом – он не бросил меня, даже несмотря на то, что желания идти сюда у него было еще меньше – переступили барьер, как на нас обрушилась мощь древней, почти лишенной разума, но враждебной магии. Лес выталкивал меня, стремился исторгнуть наружу, как инородное тело, чуждое, опасное и способное причинить вред. Пока что воздействие было ментальным, и я с трудом, но держался. Кианне приходилось намного проще – ее прикрывал Извратитель. Джанвену Шарри было труднее, но он по крайней мере пытался сопротивляться, а я намеренно пришел сюда почти без защиты, даже полиморф сбросил: слишком трудно было концентрироваться.
Они появились вовремя – я уже почти готов был отказаться от своего самоубийственного плана. Четверо хранителей, низших бессмертных, воинов, вроде убитого Полом, и двое Вечных, бывших эльфийских магов, могущественных и великих. Только бессмертные, ни одного живого. Это было плохо, с живыми проще вести дела. Хранители взяли меня в кольцо, отрезая вдруг ставшую такой привлекательной дорогу обратно. Мне не нужно было ни марки, ни заклинаний, чтобы ощущать, как воздух дрожит от магии. Вечный смотрел на меня – сквозь меня, не глазами, а истинным зрением, – и видел меня таким, какой я есть. Маркированный полукровка, выродок, ошибка природы. Так смотрели на меня почти все эльфы. А учитывая непростые отношения эльфов этой общины с полукровками, для местных я был самым настоящим воплощением зла. Стараясь не обращать внимания на откровенную угрозу напополам с отвращением, излучаемую обоими Вечными, я поднял руки, посмотрел бессмертному прямо в глаза и медленно произнес:
– Я хочу поговорить со старейшинами, – дело немного портил Шард, испуганно жмущийся к моей ноге. – У меня есть предложение.
Никак не отреагировав на мои слова, Вечный продолжал выворачивать меня наизнанку пронзительным, всевидящим взглядом, так не похожим на привычное мне прикосновение старшей Марки Барона Трелиба. Я ощущал себя ничтожеством посреди океана яркого, безжалостного света, желание забиться в самый дальний и темный угол и сделаться маленьким и незаметным стало нестерпимым… Шард, то ли от страха, то ли от злости, больно вцепился мне в ногу когтями, и меня отпустило. Новая волна отвращения, которое испытывал Вечный, на этот раз предназначалась моему импу.
Они знали, что я не вру. У меня в самом деле было предложение, хотя в его разумности я уже начал сомневаться.
Вечный, наконец, кивнул и, после краткого безмолвного обмена мыслями с остальными бессмертными, то ли повелительным, то ли приглашающим жестом указал мне вглубь леса.
Как я и ожидал, живые были более эмоциональны и менее единодушны.
– Выродок! – выплюнул мне в лицо молодой темноволосый эльф в одеждах советника. – Лживый ублюдок! Совет не будет слушать тех, кто служит врагу!
Я стиснул зубы и промолчал, в конце концов, это не самое страшное, что я слышал в свой адрес. Хотя лицо молодого советника запомнил.
Бессмертные – равнодушные, безучастные ко всему, похоже, потеряли ко мне интерес, убедившись в том, что в данный момент я не опасен. Сложись все по-другому, я мог бы даже посочувствовать им, зажатым в безвыходной этической западне. Они должны были защищать то, что давало жизнь их народу – и не имели возможности убивать, пока не становилось слишком поздно. Впрочем, близкого знакомства с методом решения проблемы, который они избрали, было более чем достаточно для того, чтобы сочувствие им стало невозможным. Лично я предпочел бы спокойно умереть, чем сойти с ума от кошмаров, чуть не уничтоживших рассудок Джанвена Шарри. Для того, чей разум становится полем битвы, не так уж важно, на чьей стороне Свет.