– Разумеется, – Реми кивнул.
Я мысленно выругался, но свернул в сторону кабинета главы резиденции. Совершенно ненужные, паршивые воспоминания выскакивали из-за каждого угла, цеплялись за каждую деталь этого слишком хорошо знакомого интерьера. Рудники Аргонессена, девять лет прошло!
Реми, почувствовав мое настроение, извинился и оставил меня наедине с галифарскими королями и их народными титулами, которые в очередной раз тщетно пытались привести мои мысли в порядок. Коридор, по которому пролегал мой путь, кончился вместе с галифарской династией.
– Джарот Последний ир'Винарн, – тихо пробормотал я себе под нос и усмехнулся. – «Неудачник».
С прошлого раза дверь кабинета определенно смазали, так как открылась она быстро и бесшумно. Адрос был на месте, сидел за столом и работал. При виде меня его брови поползли на лоб.
– Господин д'Медани, прошу извинить за вторжение. У меня крайне важное и срочное дело, требующее вашего вмешательства, – произнес я спокойным и твердым голосом, слегка обозначив необходимый по этикету поклон. – Вопрос касается интересов Дома.
– Интересов Дома? – протянул Адрос, справившись с удивлением и откидываясь на спинку кресла. – Неужели региональное представительство на Аэренале снова испытывает нехватку кадров?
Я ничего другого и не ждал.
– Возможно и так, но я здесь не за этим. У меня операция в Шарне, и мне требуется содействие.
– Я не давал разрешения на операцию в Шарне никому, и уж тем более – тебе, – Адросу надоело прикидываться, в конце концов, от этого разговора мы оба не получали ровным счетом никакого удовольствия.
– Мои действия санкционированы личным приказом Барона. И у меня мало времени, – поскольку просить его о чем-либо представлялось мне делом бессмысленным, я решил надавить. – Господин д'Медани, я советую вам принять мои слова об интересах Дома всерьез.
– Ты облажался, – задумчиво констатировал Адрос, глядя мимо меня. – Причем сильно. Если уж решил прийти ко мне. Что тебе нужно?
– Деньги, доступ к арсеналу. И, возможно, боевая группа.
– А меч Святой Тиры тебе не требуется? – мой давний недруг в притворном удивлении поднял бровь. – Что за операция? Что ты на этот раз пообещал Трелибу?
– Тебя это не касается, Адрос. Это наше с ним личное дело.
– Ну, в таком случае я, пожалуй, предоставлю тебе право лично с ним разбираться, – он с паскудной улыбкой наблюдал за тем, как я теряю терпение. – Я ничего тебе не дам, Эстальду. Знаешь, почему? Я тебе не верю.
– У меня очень мало времени, – повторил я бесцветным тоном, – и я не могу сказать, что сильно огорчен утратой вашего доверия, господин д'Медани. Я надеялся, что вы осознаете важность операции для Дома, но раз это вас не интересует, справлюсь сам. Если это все, то…
– Сядь, – в голосе начальника шарнского офиса отчетливо лязгнул металл. Я убрал руку от двери и обернулся. Адрос сидел за столом, все еще откинувшись в кресле, и пристально смотрел на меня.
Не то, чтобы я сильно рассчитывал на помощь, но вполне прогнозируемая издевка неожиданно сменилась почти неприкрытой угрозой. Опускаясь на стул для посетителей под тяжелым, немигающим взглядом Адроса, я внезапно понял, что приходить сюда было ошибкой. Оставалось понять, где я просчитался.
– Девять лет назад я сказал, что не хочу видеть тебя ни в этом здании, ни в этом городе, – не сводя с меня глаз, начал Адрос. – Не думал, что у эльфов такая короткая память. Сегодня ты заявляешься сюда и имеешь наглость требовать от меня помощи. Либо ты действительно настолько зарвался, что решил, будто я стану тебе помогать, либо… – он жестко усмехнулся и подался вперед, – я вижу две возможные причины. Первая – ты в очередной раз провалил операцию и хочешь спихнуть свою неудачу на того, кто попадется под руку. На своих сотрудников, которые недостаточно компетентны, на Адроса д'Медани, который не дал тебе требуемых ресурсов, на Драконов, которые создали несовершенный мир. Потому что в этот раз тебе не отмыться, Эстальду, верно?
Я пожал плечами.
– Если все именно так, а я почти уверен в этом, – продолжил Адрос, – то как ты верно заметил, я обязан соблюдать интересы Дома. То есть оставить тебя здесь и заняться расследованием твоей деятельности. Которая по неизвестной мне причине именуется в документах канцелярии «службой Великому Дому Медани».
– Мы теряем время, – я снова пожал плечами. – Одно письмо Барону, и это обвинение не будет стоить ничего. Он знает, зачем я здесь, и этого достаточно.
Адрос нехорошо улыбнулся и, протянув руку, щелкнул по изящному бронзовому колокольчику, что стоял на краю стола. На колокольчике блеснула личная печать Меррикса д'Каннит.
– Это подводит нас ко второму варианту. Который представляется мне гораздо менее реальным, я бы даже сказал, гипотетическим. Но, как преданный сын своего Дома, я обязан рассматривать любую угрозу, даже если она маловероятна. Предположим, что некий гипотетический проситель блефует, рассчитывая, что ему поверят и исполнят просьбу. Поскольку прикрываться именем Барона и некой секретной миссией – это даже для… гипотетического просителя с его известной всему Дому репутацией – чересчур. Я даже боюсь предположить, для чего кому-то могли понадобиться ресурсы Гильдии в Шарне. И не связано ли это с теми событиями, которые вот-вот должны произойти в городе? – последнюю фразу Адрос произнес, очень внимательно глядя мне в глаза.
Что мне оставалось делать? Я еще раз пожал плечами, демонстрируя все свое отношение к Адросу и его гипотезам.
– Слишком много слов. За это время я дважды мог бы написать письмо.
– Писать буду я, – отрезал Адрос. – И можешь быть уверен, что я в любом случае сделаю все, чтобы на этот раз ты получил то, чего заслуживаешь.
Бесшумно открылась входная дверь – прибыл тот, кому предназначался звонок бронзового колокольчика.
– Реми, составь компанию господину д'Эстальду, – тон Адроса сменился с ядовито-угрожающего на спокойный и деловой. – Я вынужден ненадолго отлучиться. Проследи, чтобы он не покидал этого кабинета… не вставал со стула и ничего не трогал. Эстальду, если ты… впрочем, я полагаю, ты и сам все понимаешь.
Я, разумеется, все понимал. Справиться с Реми в целом было бы несложно, но причинять вред сыну Барона?
Адрос подхватил со стола какие-то бумаги и вышел, оставив меня с ощущением, что я снова по кончики ушей в первосортном дерьме.
По мере того, как агенты спускались вниз, продвигаясь к своей цели, вокруг становилось темнее и жарче. Ниже уровня моря Шарн официально считался нежилым, но это всего-навсего значило, что на этих этажах не работали городские службы. И шарнская стража, и уборщики, и даже ремонтники старались без очень серьезной нужды не соваться в Глубины, поскольку обитали здесь те, кому либо не хватало денег на нормальное жилье, либо светила виселица. Это если считать только разумных существ. Естественный свет не проникал под землю, а городское освещение, если где и было, давно перекочевало в дома местных жителей. Взамен фонарей население Глубин украсило полуразрушенные улицы грудами мусора. Это, а так же обвалившиеся перекрытия и лестницы, сильно затрудняли движение – через них приходилось карабкаться, ежесекундно рискуя провалиться или застрять, но найти обходной путь, без препятствий, было совершенно нереально. Возможно, местные знали такие пути, но при виде хорошо вооруженных людей, пришедших сверху, жизнь в Глубинах замирала, недружелюбно наблюдая за путниками из каждой темной щели, и агенты решили не тратить время на поиски проводника.