– Я тебе верю, – извиняющимся тоном пробормотал Реми. – Отец… тебе верит, значит, и я тоже… Но я не могу… ты ведь понимаешь, приказ.
– Понимаю.
Сын Трелиба снова кивнул. Я прикинул расстояние до окна и попытался восстановить в памяти схему защиты наших крупнейших отделений, благо их было не так уж и много.
– В Шарне последнюю пару недель было неспокойно, – немного помолчав, продолжил Реми. – Адрос нервничает, мы постоянно в повышенной готовности… Я предсказывал проблемы, но ничего конкретного не увидел. – Мне показалось, или в его голосе отчетливо послышалась досада? – От меня вообще толку нет. Отец меня видеть не хочет, выслал сюда, чтобы я не мешался ему в Роате. Адрос не доверяет мне серьезные дела. Трина хочет, чтобы я всему научился сам. Знаешь, иногда я так тебе завидую…
Я чуть не поперхнулся:
– Мне?!
– Ты был на войне. Тебе дают вести собственные дела! И отец тебя… любит, – последнее прозвучало намного тише. – А я… кто обо мне знает хоть что-нибудь, кроме того, что я баронский сыночек?
– Разумеется, гораздо лучше быть фиарланским ублюдком, – вот только этого еще не хватало. Вместо того, чтобы заняться своими проблемами, я, конечно же, брошусь утешать этого ребенка. – Реми, твоя тетка, великая пророчица Трина д'Медани уже три десятка лет рассказывает всем и каждому, что меня следовало утопить в Заливе Наследников, вместо того, чтобы принимать в Дом. Посмотри на меня и скажи, что она не права. И заодно подумай, стоит ли мне завидовать.
Реми сосредоточенно закусил губу и прищурился. Его взгляд расфокусировался и подернулся дымкой пророческого транса.
Для того, чтобы вернуться обратно в сознание, ему потребуется время. Значит, у меня будет около двух секунд.
– Тьма и серебро, – в отличие от воплей уличных пророков голос Реми не звучал глухо и замогильно, всего лишь чуть серьезнее и суше обычного. – Пепел и пожар. На тебе тень древнего Зла, опасайся мира снов. Ни к кому не поворачивайся спиной. Ты уже проклят. Твоя душа не принадлежит тебе. Драконы не спят…
Хоть бы раз, для разнообразия, пророк предсказал бы мне баронский титул, безбедную старость и удачу во всех начинаниях.
– Чего ждал Адрос? – ровным тоном, стараясь попасть в ритм его голоса, спросил я. – Кто напал на Шарн?
Раз уж ему так хочется поговорить, пусть говорит. Пророки Гласа Ауреона зачастую не в полной мере контролируют состояние транса. Если я не ошибся, то тут все куда хуже, чем я смел надеяться. Но таких совпадений не бывает.
– Изумрудный Ко… – Реми испуганно вздрогнул, понимая, что ляпнул непоправимое. Выбалтывать секретные сведения тому, кого твой начальник несколько минут назад чуть не приказал убить на месте, определенно не способствует карьерному росту.
С лица юного пророка мигом слетело сосредоточенно-отсутствующее выражение, но я уже вставал со стула, закончив соматический рисунок заклинания. Надеюсь, после сегодняшнего дня он научится не выпускать из вида руки противника.
Два коротких слова, и поднятая в ответном жесте рука ударяется о непроницаемую защитную полусферу, прочную, как честь паладина Дол Арры. Изнутри.
Прекрасное заклинание. Защищает почти от всего, но с одним недостатком. Полусфера почти не мобильна, и мальчик будет сидеть в ней достаточно, чтобы я успел уйти.
Реми смотрел на меня со злостью, досадой и отчаянием, красный, как геральдические цвета своего Дома. Рудники Аргонессена, как же он похож на Трелиба… за исключением того, что с подобными эмоциями Барон был совершенно не знаком.
Я одернул ненавистный камзол Нориана д'Медани, подошел к окну и выглянул наружу. Мой любимый Город Башен окатил меня ледяной водой и непроглядным мраком. По крайней мере, я с чистой совестью выброшу эту одежду.
О том, что в кабинете Адроса была использована магия, уже должны были узнать, так что сильно я свое положение ухудшить не мог. Я пробежался взглядом по рабочему столу и остановился на магическом самописце Дома Сивис, выполненном целиком из золота и драконьего камня. Несколько тысяч у скупщика в Нижней Дьюре, больше мне и не надо, а потом Адрос сам, если захочет, выкупит свою игрушку.
Буря, выбившая стекло, сделала за меня почти всю работу. Осталась сущая мелочь. Возле стены, на освещенной подставке у Адроса уже лет сорок стояла уникальная статуэтка с Ксен'дрика, изображающая двух сцепившихся в вечной схватке изначальных Драконов. Награда от Лорда-Мэра Шарна за блестящее раскрытие сложнейшего политического дела. Насколько я знал, Адрос ей весьма дорожил. По странному совпадению, она почти идеально подходила для моих целей.
Я аккуратно поднял статуэтку за постамент и высунул в окно. Два бесцветных языка пламени вырвались из оконной рамы, облизали добычу и погасли, оставив на подоконнике небольшую лужицу расплавленного золота. Разумеется, такие примитивные ловушки были только малой частью защитной системы, но все самое интересное срабатывало при попытке открыть или разбить окно. Тот самый великолепный витраж дварфийской работы, остатки которого хрустели под моими ногами. У Дома Кундарак есть над чем подумать.
Мне очень хотелось оставить Адросу еще какой-нибудь подарок, но это было бы крайне нерационально, посему я ограничился тем, что вернул статуэтку на место. Благодарственная надпись под обугленным, бесформенным куском металла смотрелась неплохо. Глава шарнского отделения будет в бешенстве.
Если меня и моих агентов все же постигнет неудача, лучше, если у Адроса д'Медани будет пара дополнительных поводов искать меня. А если нет, то мне по меньшей мере станет приятно.
Помахав Реми на прощание рукой и уповая на то, что в шарнском офисе стоит пусть усиленная, но все-таки стандартная охранная схема, и никаких сюрпризов не будет, я перелез через окно и спрыгнул вниз. Тревожно зазвенел контур защиты от проникновения и тут же потерялся за очередным раскатом грома.
За десять футов до земли – точнее, до уровня мостовых Центрального Плато, – мое тело, подхваченное магией, потеряло вес и аккуратно опустилось на камни. Без кольца, защищающего от неприятных последствий падения с высоты, ни один житель Шарна не выйдет на улицу. А я вырос в Городе Башен, и некоторые присущие ему привычки остались со мной на всю жизнь.
Я огляделся. В паре сотен футов от места, где я приземлился, виднелся источник того самого дикого грохота, что прервал наш с Адросом увлекательный разговор.
Часть анклава Дома Лирандар, вместе с верхним причалом и доками, превратилась в груду камней. Чуть поодаль валялись искореженные останки воздушного корабля – очевидно, башня рухнула в момент приема очередного рейса. Или, возможно, корабль упал на башню, не сумев причалить.
В свете того, о чем проговорился Реми, эти камни выглядели весьма паршиво. И что было особенно неприятно лично для меня, между моим делом и проблемами Дома Лирандар наметилась прочная связь.
Изумрудный Коготь.
Единственным поводом для радости было то, что я опять оказался прав. И снова надо было торопиться. У меня оставалось в лучшем случае четверть часа, чтобы покинуть верхние районы Шарна.
Спрятавшись за простеньким маскирующим заклинанием, я быстрым шагом направился в сторону ближайшей лестницы вниз. Настало время проверить, как дела у Кианны д'Медани и ее группы. Но сначала стоило наведаться в одну небольшую магическую лавку, хозяин которой не обременен излишними принципами и не задает вопросов.