Вино с водою в долях одинаковых:
Меня и развезло.
Афиней категорически не согласен с вольнодумцами, которые разводят вино в пропорции «четыре к двум долям» (почему-то греческая традиция не предусматривала сократить пропорцию до «два к одному», - возможно, тот, кто пил столь крепкое вино, уже не был способен к математике). Автор «Пира мудрецов» считает, что «такое смешение противно обычаю», вспоминает известную пословицу: «С пятеркой, тройкой пей, не пей с четверкою» - и разъясняет: «То есть нужно пить или два к пяти, или один к трем...»
Надо сказать, что вопрос о том, в каких пропорциях разводить вино, был для древних греков насущным и волновал умы. Ему посвятили немало вдохновенных страниц не только комедиографы, поэты и литераторы, но и философы, и ученые. Его подробно рассматривает Плутарх в книге «Застольные беседы» в главе «Каким должен быть симпосиарх» (так греки называли человека, возглавляющего пир, - нечто вроде тамады). Устами одного из участников «Застольных бесед» Плутарх сообщает, что к вопросу о разведении вина симпосиарх должен относиться творчески:
«Ведь как различные сорта вина требуют различного смешения с водой, и, зная это, царские виночерпии подливают воды больше или меньше, так и люди по-разному воспринимают вино, и симпосиарх должен знать и учитывать это, чтобы, подобно руководителю хора, поощряя одного из участников симпосия, сдерживая другого, привести к гармоническому соответствию их различные природные свойства». Плутарх отмечает, что старики предпочитают пить неразбавленное вино, но объясняет это не их невоздержанностью, а тем, что органы чувств у них «менее восприимчивы к раздражителям» и нуждаются в более сильном «внешнем толчке».
В другой главе своей книги Плутарх рассматривает правило «пяти кубков». Греки традиционно разводили вино исходя из того, что в кратер вливаются пять частей напитка, из которых вино должно составлять две части. Плутарх, устами одного из своих собеседников, в шутку рассматривает это соотношение с точки зрения музыкальной гармонии: «Пять кубков, то есть два кубка вина в смешении с тремя кубками воды, находясь в полуторном соотношении, составляют квинту...» Он считает, что это смешение - «самое музыкальное, приносящее сон и забвение всех забот... усмиряющее необузданные страсти, исполненное ясности и покоя».
Другие пропорции, которые, видимо, тоже применялись греками на пирах, заслужили неодобрение собеседников. Смешения одного кубка вина с двумя кубками воды «имеют отношение одного к двум и составляют октаву» -этот вариант «уводит от трезвости, но не погружает человека полностью в винное обаяние». Что же касается разведения одного кубка вина тремя кубками воды (именно такой вариант некогда предлагал Гесиод своему беспутному брату Персу), то, согласно Плутарху, это «трезвенное и безвкусное смешение, приличествующее архонтам, погруженным помыслами в государственные дела, или диалектикам, которые, насупив брови, разбираются в построении речей».
Интересно, что если Плутарх считал сильно разведенное вино «приличествующим» для архонтов, то Платон, будь на то его воля, запретил бы любое винопитие для многих категорий людей, в том числе и для правителей и судей:
«...Во время похода никто из воинов не должен вкушать вина, но должно в течение всего этого времени пить на совместных трапезах одну только воду; в пределах государства ни рабыня, ни раб никогда не должны вкушать вина; ни правители в течение того года, когда они отправляют свою должность; ни кормчие, ни судьи, стоящие у своего дела, совершенно не должны вкушать вина; ни один из тех, кто собирается участвовать в каком-либо совещании, достойном внимания; совершенно нельзя пить никому днем - разве что для телесных упражнений или по причине болезни; ни мужчине, ни женщине нельзя пить и ночью, когда замышляется зачатие ребенка. Можно было бы перечислить еще целый ряд случаев, при которых люди, имеющие разум и правильный закон, не должны пить вина...»
В целом греки не одобряли пьянства, симпосиарх для того и руководил пиром, чтобы удерживать его участников в разумных рамках. И даже сам Дионис, с точки зрения эллинов, стоял за умеренность. Живший в четвертом веке до н.э. комедиограф Эвбул приписывает богу виноделия следующие слова:
Три чаши я дарую благомыслящим
В моем застолье: первой чашей чествуем
Здоровье, а второю - наши радости
Любовные, а третьей - благодатный сон.
Домой уходит умный после этого.
Четвертая нахальству посвящается,
Истошным воплям - пятая, шестая же –