Строго придерживаясь плана, Стас, немного не доходя до развалин универмага, повернул налево и побрел вдоль «муравейников», высматривая тот самый дом, который, по словам Валентина, было трудно не заметить.
Дом и впрямь обнаружился очень скоро. Выглядел этот двухэтажный особнячок действительно весьма пристойно. Кирпичный, шиферная крыша, фигурная кладка – этот дом смотрелся каким-то инородным белым пятном, островком жизни посреди серого, мертвого окружения. Впечатление уюта и благополучия портили лишь узкие окна-бойницы и подозрительного вида личности с автоматами, шатающиеся поблизости.
– Эй! – крикнул один из стрелков и поднял АКМ, когда Стас подошел к дому метров на пятьдесят. – Стой там. Кто такой? Что здесь делаешь?
– Добрый день, – поприветствовал Стас. – Мне нужен Прокофьев Александр Дмитриевич. Я от Вали Бережного с обещанным.
– Слышь, Костян, – обратился стрелок к здоровенному жлобу, поплевывающему семечки у крыльца. – Александра Дмитриевича хотят.
Жлоб задумался секунд на пять, а потом разразился диким хохотом и едва не подавился.
– Идем, – позвал он Стаса, прокашлявшись. – Хе, Александр Дмитриевич…
Тяжеленная бронированная дверь со скрипом отворилась, и Костян издевательски-утонченным жестом пригласил Стаса войти.
– Ноги вытираем, волыны сдаем.
Стас расстегнул плащ, снял с шеи автомат, вынул рожок и засунул его в разгрузку, отдал автомат Костяну. Потом он разрядил ПМ, отдал его, а магазин убрал в кобуру.
– Жадный? – поинтересовался Костян.
– Бережливый, – поправил его Стас.
– Ручки подыми, бережливый.
Константиновы грабли принялись активно ощупывать карманы Стаса, и вдруг где-то сверху прогремел выстрел, а потом что-то тяжелое упало с глухим стуком. Стас рефлекторно пригнулся и чуть не заехал локтем Костяну по тыкве, когда тот проверял, не спрятано ли чего опасного в ботинках за голенищем.
– Епть! Чего пугливый-то такой? Ствол у тебя вроде реальный, а стрельбы шугаешься.
– А что у вас там происходит? – с тревожными нотками в голосе поинтересовался Стас.
– Да нормально все, не боись. – Костян закончил с обыском, кряхтя разогнулся и вздохнул. – Стой здесь, никуда не ходи, ничего не трогай. Я пойду сообщу.
Заскрипели ступени деревянной лестницы, и со второго этажа послышались голоса:
– Дикой, к тебе тут посетитель.
– Кто?
– Говорит, от Бережного.
– Давай.
– Эй, пугливый, – заорал Костян. – Иди сюда.
Стас поднялся на второй этаж, пошел по коридору.
– Сюда, – снова заорали из-за двери справа.
Стас открыл дверь и вошел в большую, богато меблированную комнату, стены которой были выкрашены в светло-салатовый цвет. За массивным письменным столом сидел худощавый человек лет сорока пяти в черном свитере с воротником под горло. На левом боку у него висела пустая расстегнутая кобура из дорогой тисненой кожи. На столе лежал огромный черный револьвер с резной деревянной рукоятью. В углу валялся труп с дырой в груди, привязанный к стулу, под ним растекалась по бетонному полу кровавая лужица. В комнате пахло порохом.
– Что принес? – спросил человек и вперился в Стаса серо-голубыми немигающими глазами.
– Деньги, – ответил Стас. – От Бережного.
– Клади на стол.
Стас сделал несколько шагов вперед, положил тяжелый замшевый мешочек рядом с револьвером и отошел обратно. Дикой развязал веревку и, высыпав содержимое мешочка перед собой, принялся складывать монетки стопками и расставлять их в линию. Пять монеток, еще пять, еще… Чем меньше оставалось монет в общей куче, тем резче прочерчивали его лоб глубокие скорбные морщины. Наконец все сорок монет, уложенные в аккуратные стопочки, выстроились в шеренгу по стойке смирно.
Дикой откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на Стаса:
– Что это?
– Как «что»? Это деньги, – повторил Стас, не найдя более подходящего определения. – От Бережного, я же уже говорил.
– А где остальные?
– Что значит «остальные»? Он больше ничего не передавал.
На небритом лице Дикого со впалыми щеками нервно задергалась жилка под глазом. Напряжение росло. Стасу вдруг отчаянно захотелось немедленно уйти. Сказать, что все это нелепая ошибка, что он перепутал адрес, и уйти. Но было поздно. Дикой вдруг схватил револьвер и, расшвыряв монеты, прыгнул на стол, словно какое-то животное. Он перемахнул через него и метнулся к Стасу, да так резво, что тот лишь успел рот открыть от неожиданности. Сильная жилистая рука схватила его за ворот, прижала к двери, а вороненый ствол револьвера уперся в лоб с такой силой, что кожа вокруг теплого еще дула побелела.