Итак, какие выводы мы делаем из этого?
Мы можем заключить, что нечто очень ужасное происходит уже очень долго.
Мы не можем, однако, сделать вывод, что подобная практика является морально приемлемой вследствие того, что продолжается в течение долгого периода времени.
Аналогичный не-аргумент используется для защиты корриды. Если вы критикуете корриду в таких местах, как Испания, те, кто ее защищают, станут кричать на вас по поводу того, что это давняя традиция. Опять же, что это означает?
Это значит, что люди мучают быков ради удовольствия в течение долгого времени.
И что же?
Существует один смысл, в котором мы должны реагировать на тему аргументов, использующих слово традиция. Они часто приводятся людям в тех обществах, которые были эксплуатируемы или угнетаемы, теми, кто эксплуатировал или угнетал их. Поэтому некоторые защитники практики женского обрезания свирепеют, когда люди из США или Западной Европы, не имеющие большого опыта, когда дело касается Африки, критикуют африканцев за эту практику. Или выходят из себя коренные жители, живущие на севере Канаде, когда некоренные канадцы или выходцы из США критикуют убийство ими тюленей или китов.
Конечно, нам следует с вниманием отнестись к этим опасениям и последствиям других неоправданных практик, таких, как колонизация. Но это не означает, что люди получают карт-бланш делать другие морально неоправданные вещи. Два заблуждения не создают правильное решение.
Наконец, использование традиции для оправдания поедания животных, является особенно абсурдным. Каждый, включая людей из каждой этнической группы, может заявить, что употребление животной пищи является частью их культурной традиции. Одна из причин того, что «Но Традиция» находит отклик в других контекстах заключается в том, что оно часто употребляется, чтобы защитить практику, которую очень малая часть людей считает священной, каковыми являются женское обрезание или коррида.
Но когда мы используем традицию, чтобы оправдать что-то вроде употребления животной пищи, что делает каждый, это похоже на использование традиции для оправдания сексизма, или расизма, или чего-либо другого, что делают все. В этом примере, использование традиции особенно абсурдно и не приводит ни к чему, кроме как сказать, что эта практика длится уже очень долгое время. Нет ни одного обоснованного аргумента в пользу того, что поедание животных, как вид деятельности, является каким-либо особым образом частью идентичности конкретной группы.
Да, люди могут утверждать, что их отдельные этнические продукты животного происхождения являются частью их групповой идентичности, но это все равно что сказать, что конкретный вид порнографии является частью идентичности группы, практикующей сексизм. Когда речь идет о таких повсеместных явлениях, как потребление животной пищи или сексизм, использование традиции является ничем иным, кроме как попыткой сказать, что нечто критикуемое происходит уже долгое время. И, вместо сожалений о том, что нечто аморальное происходит уже так долго, аргумент традиции говорит: «Мы делали это в течение долгого времени, значит мы можем делать это и дальше».
Но… Мы находимся на вершине пищевой цепи.
Какой пищевой цепи?
Это «Но» является другим вариантом вопроса, дает ли нам наша сила и способность эксплуатировать животных моральное право так поступать? Мы бы сразу увидели проблему, если бы это «Но» использовалось в контексте человеческого измерения. Например, когда-то утверждалось, что белые западные европейцы обладают естественным превосходством над выходцами из Африки, поскольку первые смогли поработить последних.
Нет такого явления, как «пищевая цепочка». Это идея, выдуманная нами для того, чтобы эксплуатация нами животных выглядела якобы имеющей некую основу в природном мире. Это не так. Заявление, что мы находимся на вершине пищевой цепи тождественно заявлению, что мы способны угнетать и эксплуатировать все другие биологические виды на планете. Это может быть правдой, но не имеет никакого значения с точки зрения морали.
Отличаются ли люди от представителей других биологических видов? Конечно. Есть ли у людей способности, отсутствующие у представителей других биологических видов? Конечно. Но и у животных есть множество способностей, которых нет у людей. Да, люди могут писать симфонии (хотя большинство не пишет, кстати). Но птицы могут летать без самолета и рыба может дышать под водой без акваланга. Что, оставляя в стороне ангажированное нашими собственными интересами заявление, делает способности животных менее ценными с моральной стороны, чем способности людей?