Магазин. Паспорт (а-а-а, какая я молодец, предусмотрительная!). Вино. Пальцы сжали горлышко бутылки. Холодное. Все как надо. Как в мечтах.
Торопливым широким шагом я пересекла двор -- пустой, какой пустой! -- трава выжжена солнцем, посверкивает кое-где битое стекло, на асфальте поистертая ногами надпись "Доброе утро, любимая!". А это кто? О, да это наш сосед снизу, Петя, кажется, его зовут... У него в руках видавший виды футбольный мяч. Да и сам он выглядит уныло.
-- Привет! -- машу ему рукой. -- Чего такой несчастный?
Он смотрит на меня. Грустен, как будто на него все грехи мира повесили. И еще жару сверху.
-- Да вот... думал, будет с кем мяч погонять, а нет никого...
-- Так лето, разъехались все...
-- Ну, в нашем дворе столько людей живет... в одном нашем доме наверняка человек двести-двести пятьдесят, а если посчитать соседние, то получится не меньше тысячи... из них детей человек триста... где-то половина -- мальчики... хотя мне кажется, что девчонок у нас больше, но это субъективно... вообще мальчиков рождается больше... так что тут должно быть где-то человек сто моего возраста... не могли же все они вот так взять и уехать?
-- Могли. Раз уехали.
Он опустил голову. Белобрысый ботаник.
-- А я иду на крышу вино пить, -- не знаю зачем, сказала я.
-- На крышу? -- он вытаращил глаза.
-- Угу. -- Я слегка гордилась тем, что произвела такое впечатление.
-- Я никогда не был на крыше.
-- Да ну!!! -- теперь глаза вытаращила я. -- А мы в твоем возрасте часто там тусовались... мы с девочками там даже классики начертили...
-- А можно мне посмотреть?
-- Ну... Пошли...
Мы зашли ко мне домой, я разрезала остывшую пиццу на куски, сложила в контейнер, захватила штопор и покрывало, и мы двинулись на крышу. И только тут я подумала, что ведь дверь могли и закрыть. Я сто лет там не была. И как я буду тогда выглядеть в глазах этого шкета? В меня вцепилось проклятое существо, которое у нас в народе называют нервяк. Я начала что-то сбивчиво рассказывать. Какие-то смешные истории из своей школьной жизни. Причем смеяться я начинала прежде, чем доходила до смешного места. Петя не смеялся.
Но замок по-прежнему не был закрыт. Я сняла его и отложила в сторону. Открыла железную дверь. Мы поднялись на чердак, а потом -- в люк, на крышу. Да, я достигла своей цели. На секунду закрыла глаза. Вспомнила о том, что мне наговорила мама. Что я -- человек, который никогда ничего не добьется. А вот и нет. Я стояла на крыше. Я поставила перед собой цель и дошла до нее.
Мелкий школьник Петя обошел всю крышу, оглядел ее без особого интереса и уставился на меня.
-- Хочешь пиццы? -- спросила я.
Он кивнул.
Я расстелила покрывало. Мы уселись. Я открыла контейнер с пиццей.
-- Угощайся, -- а сама принялась возиться со штопором.
Петя жевал пиццу, а я, матерясь себе под нос (надеюсь, школьник не слышал), сперва вкручивала штопор в пробку, а затем тянула его наружу. В конце концов и эта задача была решена. И тут я поняла, что не взяла никакой посуды -- ни бокала, ни кружки. Придется пить из горлышка. А, плевать. Я отхлебнула вино. Оно было уже не слишком холодным, но все равно вкусным.
Петя, как загипнотизированный, смотрел на меня.
-- Бери еще.
Он снова взял кусок пиццы.
-- Здорово здесь, -- сказала я, -- но это вышло как-то не очень убедительно. -- Весь город виден. Как на ладони. Красота!
Но, честно говоря, с крыши был виден только наш спальный район, довольно унылый в своем архитектурном однообразии.
-- И небо... столько неба над нами! -- Я задрала голову. -- Безграничное, могучее...
Но летнее ровно-голубое, безоблачное небо тоже было довольно однообразно.
К тому же солнце продолжало немилосердно жечь. Надо было взять шляпу, что ли.
Я снова отхлебнула вина.
-- А ночью, как красиво тут будет ночью... звезды зажгутся... Млечный путь протянется прямо над нашими головами... Кажется, можно ступить на него и уйти...
Это я уже начала фантазировать.
-- Я так поздно задерживаться не могу, мне надо домой, -- промямлил Петя.
Я снова отхлебнула вина.
От жары и усталости я как-то быстро захмелела.
-- Знаешь, в такие моменты хочется читать стихи... Мое любимое -- Цветаева...
Идешь, на меня похожий, глаза опускаешь вниз,
Я их опускала тоже,
Прохожий, остановись...
И тут меня понесло. Стихотворение в моей памяти изогнулось и замкнулось само на себе, так что конец куда-то исчез из видимости, и я все читала и читала, с возрастающим пафосом, глядя во все глаза на школьника, сидевшего передо мной с футбольным мячом на коленях...