- Нет, - укоризненно отказался Эльва. И, заметив беспокойство, промелькнувшее в серых глазах Его Величества, невозмутимо добавил: - Пока я здесь, я займусь твоим образованием бесплатно, в благотворительных целях. Может, оно, - некромант улыбнулся, - повлияет на список моих грехов не меньше, чем спасение Эса от похмелья. Как ты думаешь?
Уильям улыбнулся в ответ, но как-то мрачно, про себя прикидывая, что за грехи вынуждают господина Эльву быть таким щедрым, и не пытается ли он, случайно, разбудить в своей душе милосердие...
Незваного гостя светловолосого дракона в образе человека регулярно видели повсюду: у дверей кухни, в магической башне, во дворе замка, в библиотеке, где он учил короля Уильяма основам алхимии, а порой и у выхода из казематов. Стражникам иногда казалось, что он не умеет уставать, а потому и не нуждается в отдыхе, до того любопытным и пронырливым типом выглядел господин Эльва.
Он обновил все ритуальные рисунки, расположенные вокруг Льяно, убедился, что к юноше не пробьется голодная нежить, уделил немало внимания сэру Говарду, чьи тренировки с мечом становились день ото дня сложнее. Он проводил по шесть-семь часов напролет в обществе Эса, обсуждая с ним грядущие перспективы народа хайли, предаваясь веселым воспоминаниям о визите дракона в Ад и обмениваясь различной информацией, от системных потоков заклинаний до бесполезных глупостей. Он принимал живое участие в работе господина Альберта, корпевшего над обновленной летописью Драконьего леса, он давал стоящие подсказки поварятам. Он терпеливо таскался туда-сюда с госпожой Эли, внимая азартным историям о том, как девушка заставила своих коллег вылизать Иройну, уговорила господина Эса впустить уборщицу в Кано и тащила по коридору двуручник господина Говарда, оставленный рыцарем у порога трапезной.
Словом, его поведение было крайне подозрительным, и однажды крылатый звероящер не выдержал.
Он следил за Эльвой сутки, с полуночи до полуночи, но так и не обнаружил ни единой минуты, когда некромант позволил бы себе прилечь. Даже ночью он работал над свитками, явно привезенными из дома - исправлял ошибки, добавлял грани к магическим символам, нараспев зачитывал заклятия. Благодаря подобному развлечению пол в отведенных ему комнатах оброс ледяными глыбами, затрещал и едва не поглотил своего создателя, но маг вовремя обратился к стихии пламени и растопил его, а воду вынудил испариться.
В три часа утра он снова покинул свои покои, прогулялся в тени замковых стен, подменил на посту стражника, которому приспичило в туалет, и уселся почитать книгу на подоконник возле факела, флегматично листая главы, богато украшенные картинками из чернил. Эс, упорно продолжая торчать за углом и всеми силами скрывать свое присутствие, слегка видоизменил глаза - вертикально вытянулись черные зрачки, теплый внутренний свет растекся по радужным оболочкам, - и прочитал название: "Одиночество на земле".
Усталость отразилась разве что на веках некроманта: покрасневшие, воспаленные, они явно жаждали сомкнуться, но Эльва не менее упрямо, чем Эс, таращился на ровные строки. Дракон сообразил, что скрыть вышеупомянутую усталость магу было легче легкого - он списывал все на последствия глубокого шрама, жаловался, что края давно зажившей раны зудят и влияют на его зрение, но не признавался, что банально хочет спать.
- Хочешь ведь, - бормотал Эс, преследуя некроманта до библиотеки. - Хочешь, так почему не спишь?
- Привет, - поздоровался Эльва, присаживаясь напротив Уильяма и принимая протянутую королем книгу. - Что у нас по плану сегодня? Алхимические реактивы?
- Да, - согласился Уильям. И, не дав некроманту перейти к теме урока, спросил: - Тебе Эс нигде не попадался? Позавчера он будто исчез, никак не могу найти...
Совесть крылатого звероящера попробовала устроить бунт, но Эс подавил ее в зародыше. Безусловно он жалел юношу - и был искренне благодарен, что Уильяма пугает пропажа приятеля. И все же дракон всей душой стремился выяснить, в чем кроется причина неприязни Эльвы к здоровому отдыху, положенному всем людям.
Как ребенок неба, Эс был способен не спать неделями, но как человек, он путался в собственных ногах и дважды едва не вывалился из своего укрытия. Некромант не обернулся и не напрягся, что давало крылатому звероящеру понять: ему столь же дурно.
Время шло, солнце рухнуло за вершины Альдамаса, Драконий лес погрузился во тьму. Господин Эльва наконец-то заглянул в свою спальню, тяжело вздохнул и упал на подушки, а по его спине пробежали мурашки, отчего колдун содрогнулся и глухо выругался. Судя по тому, насколько равнодушно он это сделал, подобное происходило с ним отнюдь не впервые, и Эс по-звериному повел ушами, рассчитывая лишь на свой идеальный слух.
...Люди засыпают, дыхание становится размеренным и ровным, они расслабляются и словно бы частично умирают. Эльва не мог уснуть, ворочался под пуховым одеялом, сжимал пальцами амулет на грубой надежной нитке, но, будучи измотанным, под конец ночи все-таки забылся и притих.
Крылатый звероящер зевнул, буркнул себе, что следовать примеру некроманта нельзя, но слабый человеческий образ одержал над его уверенностью победу. Эс на короткий миг сомкнул веки, и его тут же - на самом деле далеко за полдень, но для светловолосого парня солнце все еще торчало под берегами Талайны, - разбудил крик, страшный хрипловатый крик, расколовший сонное молчание надвое...
ГЛАВА ПЯТАЯ,
В КОТОРОЙ СЭРУ ГОВАРДУ ПЛАТЯТ ЗА МОЛЧАНИЕ
- Прости меня, прости, прости... - бормотал господин Эльва, обхватив ладонями голову и не замечая, как слезы катятся по скулам и блестят у краешков глубокого шрама. - Умоляю, умоляю - прости меня...
Эс потянулся было к нему, намереваясь хорошенько встряхнуть, но на полпути передумал и растерянно переступил с ноги на ногу.
Некромант выглядел сумасшедшим. На его крики сбежалась половина замка и гомонила за дверью, не в силах войти, потому что крылатый звероящер опустил засов и велел подождать снаружи, пока он не уладит ситуацию.