— Не соблаговолит ли уважаемый барон, — при этих словах Ольт чуть не сломал все представление. В голове сразу закрутилось сакраментальное: «Не соблаговолит ли уважаемый джин…» и, чтобы унять рвущийся изо рта смех, затолкал в рот свой кулак и по возможности сделав выпученные глаза глупыми, уставился на свою переносицу, играя деревенского дурачка, — принять этот маленький дар в знак своего уважения и дружбы? — и Вьюн протянул мешочек барону Бродру.
Тот взял мешочек в руки и на его лице отобразилось разочарование, понятно, ведь он надеялся ощутить тяжесть монет. Но когда он развязал завязки и заглянул во внутрь, то глаза его непроизвольно округлились. Столько соли! Да это еще не было богатством, но что-то очень близкое к достатку. Видно было, что как быстро зашевелились мысли в жадном до прибыли мозгу баранчика.
— О! Барон Гронхарст! Как же, как же, слышал про него, правда не знаком лично.
Еще бы он был с ним знаком, этого мифического барона Ольт придумал буквально за пять минут до этого.
— И как поживает уважаемый барон? Надеюсь дела его идут хорошо?
— Слава Единому. Вот в прошлый раз купили рабов, а в этот раз приехали за инструментом для них. У нас в приморье тоже есть, но дороговато. Сами знаете, с железом у нас туговато. Зато ваше железо славится на весь Эдатрон.
— О да! Наш металл хорош, настоящее рудное железо, не какое-нибудь болотное. — барончик приосанился. — А насчет инструмента… Так я могу здесь помочь. У меня знаете ли скопилось много барахла этих бунтовщиков. Конечно самому мне тоже нужно, но ради барона Гронхарста я готов пожертвовать своим личным благополучием. — Умильной улыбке мог бы позавидовать любой артист провинциального театра. — Я готов отдать все их имущество…
— Наш господин был бы очень рад и взамен предлагает участие в соляном деле. Ему видите ли нужен в вашем крае честный и надежный партнер. А тут вы сами так удачно подошли. Конечно сейчас моего господина нет с нами, но я сегодня же пошлю гонца, и я уверен, он будет только рад. Но сами понимаете, что никто не должен знать об этом денежном деле. Вы ведь не захотите, чтобы нам пришлось с кем-нибудь делиться?
— О, ну конечно же. Вполне понимаю опасения барона и полностью его поддерживаю. И кстати у меня есть еще несколько бунтовщиков. Не захочет ли ваш господин еще прикупить рабов?
— Обязательно, но сами понимаете, что лучше, если с ними будут и их семьи. Тогда я заплачу за каждого бунтовщика, как и за кузнеца.
— Странно, а зачем ему женщины и дети?
— Ну как? А вдруг мужики взбунтуются? А наш барон тут же их семьи к виселице. У него не побунтуешь. Да и из детей тоже вырастут рабы. Тем более, не забывайте, что за женщин и детей барон тоже доплатит. И тогда простые крестьяне пойдут по цене мастера. А это, согласитесь, хорошая прибавка к стоимости какого-то простого землепашца или охотника.
— Ваш барон — умный человек. Об этом я как-то не подумал. И когда мы проведем сделку? Дело в том, что бунтовщиков я пока определил в графскую тюрьму. Теперь их надо вытащить оттуда, да и родичей их привезти.
— Не будем торопиться. Мы все равно пробудем здесь еще с пятицу, так, что надеюсь вы все успеете. А пока пусть наш раб идет и покупает то, что ему надо.
— Он еще здесь? Эй ты, кузнец, шевели ногами и зайди завтра на рабский загон. Заберешь свое барахло.
— Тогда встретимся через пять дней на этом же месте. Но если будет что-то срочное, то кто-нибудь из людей барона Гронхарста постоянно будет здесь. Мы надеемся на вас, барон.
— Я не подведу барона Гронхарста.
И два собеседника, довольные друг с другом, разошлись. Барон Бродр развалистой утиной походкой, которую он видимо считал величественной, ушел весь в мыслях о том, что судя по всему ему крупно повезло и что ему удалось удачно подцепить какого-то приморского лоха, которого можно будет нагреть на немаленькую сумму, а то и, чем Единый не шутит, когда не спит, может и захватить прибыльное дело. А Ольт смотрел ему в спину и думал, что измельчала верхушка и элита когда-то грозных завоевателей. Потомки тех, кто когда-то с боем захватил, залив кровью, местные города и деревни и затем, получив за храбрость земли, превратились в стяжателей и торговцев в самой худшей своей форме. Однако с этим надо было что-то делать. Ольт не собирался каждый раз прогибаться, когда каждому местному барону, с десятком-другим бандитов за спиной, вздумается пощупать его за мягкое теплое вымя. Барон Бродр уже скрылся из глаз, когда Карно подал знак телегам с солью двигаться за ним. За столь занимательной беседой лесовики не забыли о Бенкасе. А барон пока подождет, у них еще есть в запасе пять дней.