В доме купца их уже ждали и у приоткрытых створок стояли слуги. Завидев телеги лесовиков стали открывать тяжелые ворота. Тяжело нагруженные возы заехали во двор и работники, закрыв ворота, приступили к разгрузке. Бенкас стоял у дверей на склад и в дверном проеме уже висели знакомые весы. Сразу же приступили к взвешиванию и складированию товара в просторный амбар. Взвесив первый мешок и посмотрев на качество соли, Бенкас оставил это дело на своего управляющего, а сам вместе с Карно и Ольтом зашел в дом. Там они продолжили свою беседу, начатую утром.
— Что там с нашими делами? Вьюн тебе говорил о том, что нас интересует.
— Все хорошо. В загоне для рабов на продажу сейчас шестнадцать человек. Залетных нет, одни крестьяне-должники — пять семейств. Еще четверо сейчас находятся в графской тюрьме, но их тоже выставят на рынке. Правда говорят, что они из злостных бунтовщиков и им светит каторга, но сами понимаете, графу выгоднее получить за них хоть какие-нибудь деньги, а уж если не купят, то тогда конечно… — и Бенкас сделал движение рукой, означающее, что тогда этим бунтарям предстоит дорога в места не столь отдаленные.
— А откуда эти бунтовщики — известно?
— Какой-то местный барончик приволок, он и обвиняет их, что они посмели поднять на него руку. Он и крестьян вместе с семьями выставил в загоне. Три из пяти семейств, которых выставляют на продажу, из его деревень.
— Интересный барончик. У него и бунтовщики заводятся, и крестьяне налоги не платят. Уж не Бродр ли его имя?
— Он самый. — Бенкас с уважением посмотрел на Карно. — Вы только вчера приехали и уже все знаете.
— Ну не все. Но насчет бунтовщиков будьте уверены — на этой седмице их выведут на торги, причем вместе с семьями. Так что считайте, что мы их уже купили. Но вот с чего этот барон Бродр так поступает?
— Так это всем известно. Бароном-то он стал недавно, получил наследство от умершего внезапно отца. Там какая-то темная история. Недавно их сосед, такой же барон, только еще более жадный, напал и увел целую деревню. Папаша барончика конечно возмутился и бросился мстить. Напал на соседа и сам получил стрелу в брюхо. Вот и стал его сынок бароном. Но в схватке с обеих сторон погибло очень много дружинников. Замок соседа вместе с домочадцами новоявленный барон уничтожил всех поголовно, но и сам остался почти без дружины. Да еще и сам сосед говорят сбежал вместе со всей свое казной и сейчас где-то собирает дружину для мести. Хотя, все это слухи, может где-то и догнивает в овраге, никто не знает. Все может быть. Может жив, а может и нет, но не он, так завтра еще такой же сосед появится, которому понравится какая-нибудь бродровская деревушка? Одно известно точно, что денег сынок не поимел. Он-то сейчас, считай без защиты. Вот ему и нужны деньги, чтобы набрать новых людей в дружину. А где взять средства? То-то и оно.
— Понятно. — Карно сидел мрачный. Он мог бы рассказать, что старый барон Бродр получил стрелу не брюхо, а в глаз и мог бы точно показать тот овраг, в котором догнивают его остатки, но ему сейчас дела не было до смерти какого-то барона. Было видно, что ему неприятно выслушивать про то как угнетают его соплеменников. И он замолчал, задумчиво хмуря брови.
— У меня вопрос, уважаемый Бенкас, — подал голос Ольт, — а что будет с той землей, которой владел поссорившийся с Бродром барон? Как его там звали? Кведр, кажется? Ведь он пропал и ни слуху, ни духу про него не слышно. Вдруг он и не объявится больше. Может сбежал со своим золотишком.
Бенкас, будто не замечая, что вопрос задан мальчишкой, ответил так же уважительно, как и Карно.
— По закону, если не объявится наследник, который еще должен доказать свои права, то на всех землях Северного Союза глашатаи объявляют об открытии наследства. Если в течении шести месяцев таковой не находится, то земля переходит в управление графства. — Но здесь тоже не все было так просто. Претендент должен будет найти трех свидетелей, которые под клятвой могут подтвердить родственные связи с умершим или предоставить пергамент о том, что именно он является наследником. Если по истечению шести месяцев наследники не объявятся, то баронство переходит под управление графства, которое может забрать земли баронства себе или назначить нового барона.
К клятвам здесь относились очень серьезно, поэтому лжесвидетельство случалось очень редко. Хотя конечно случалось иногда всякое, но если такое вскрывалось, то обманщик мог очень пожалеть о содеянном. Простой смертью ему умереть было тогда не суждено.