– Шпион должен быть неприметен, – хитро улыбнувшись сказал Шелленберг, – а начальник шпионов должен быть неприметен вдвойне, чтобы служить примером для подчиненных.
Он хотел еще добавить, мол, – а все эти серебряные витые погончики и дубовые листья в петлицах, это мол мишура для падких до внешнего блеска деревенских дешевок, – НО УДЕРЖАЛСЯ, дабы не дразнить шефа.
А еще Шелленберг очень хорошо понимал, что Гиммлер спит и во сне видит, чтобы свалить ненавидимого им Геринга.
Геринг был ветеран партии.
Он примкнул к движению гораздо раньше Гиммлера.
Он был одним из руководителей Мюнхенского восстания.
Во время восстания он был ранен и потом сидел в тюрьме вместе с Адольфом Гитлером.
И вот теперь Геринг – эта жирная самодовольная свинья морально разлагался, наслаждаясь плодами своего возвышения над иными членами партии.
Построил себе дворец Карингхалле, дворец, какого не было даже у Фридриха Великого! Понацеплял на себя бриллиантовых сабель, свез к себе со всей Европы отобранных у евреев антиквариата и картин…
Нет, будучи крестьянином до мозга костей, Гиммлер не выносил роскоши и не понимал в ней толка. Но он страшно ревновал Геринга к его власти. К его месту рядом с фюрером. Ведь после того, как Гесс улетел в Англию, Геринг стал официальным преемником… А Гиммлер хотел, чтобы официальным преемником был он.
Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
И еще, по природе своей деятельности будучи прекрасным аналитиком, Вальтер Шелленберг понимал, что в своей борьбе против Геринга, в борьбе за первое место рядом с фюрером, а потом и… Ведь фюрер не вечен, а Гиммлер моложе Адольфа…
И рейхсфюрер может запросто потом трансформироваться в… в ФЮРЕРА народа и фатерлянда! Так вот, Шелленберг понимал, что в этой борьбе Гиммлера против Геринга – всякое лыко было в строку! То есть, ковыряя под Канариса, Гиммлер ковырял под всех военных, под их неспособность решать вопросы на Восточном фронте. И этот "накат" на военных, был "накатом" и на Геринга.
Шелленберг знал о неудачной попытке своего шефа в очередной раз скомпрометировать Геринга, во время его недавнего посещения Альпийской резиденции фюрера.
Шелленберг знал, что Гиммлер с крестьянской прямотой высказал Гитлеру свое мнение о кретинизме и преступной халатности Геринга в результате которых, Бакинские нефтеприиски русских оказались вне зоны досягаемости германской авиации. Было известно Шелленбергу и то, что для фюрера оказались более важными его товарищеские отношения с "милым старым добрым Германом". И даже очевидные стратегические "проколы" командующего авиацией не возымели должного действия на фюрера. Гитлер был готов все простить своему старому товарищу по партии. Но ведь терпение фюрера не беспредельно! Просто Гиммлер не очень тонкий политик. Мнеием фюрера ведь тоже можно манипулировать, и Вальтер Шелленберг это очень хорошо понимал.
"Подставив Канариса, сорвав его операцию по диверсиям на русских нефтепроводах, мы снова поднимем вопрос о том, что НАМ НИКАК НЕ УДАЕТСЯ ОТРЕЗАТЬ РУССКИХ ОТ СНАБЖЕНИЯ НЕФТЬЮ. Нефть – это вообще самый больной вопрос германской экономики.
И тогда снова всплывет то, что именно Геринг виноват в том, что немецкая авиация НЕ МОЖЕТ долететь до Баку, а вот английская авиация МОЖЕТ долететь до Плоэшти…
Поэтому, подставив Канариса, мы подставим Геринга!" Это был первый тезис в рассуждениях Шелленберга.
Но был еще и второй.
Не менее убийственный.
А может, и более убийственный.
Шелленбергу было известно о недовольстве высших военных некоторыми "политическими злоупотреблениями наци"…
Пока военные роптали только шепотом.
Пока их многое устраивало – война шла успешно, военные были в почете…
Но аристократы и чистоплюи (тут Шелленберг усмехался своим мыслям, потому как и сам был отчасти аристократом и чистоплюем) – аристократы от генералитета уже начинали тихо перешептываться о СВОЕМ видении германского будущего. Германия без НАЦИ. Огромная, великая Германия, но без всей той грязи коричневорубашечников с их концлагерями и открытым оголтелым антисемитизмом.
"Когда война кончится, генералы постараются уничтожить и Партию и СС… И самого фюрера. Заговор военных – это только вопрос времени." И это был второй тезис Шелленберга.
Ведь Гиммлер не самоубийца!
У него ведь развит инстинкт самосохранения!
– Итак, Вальтер, ты предлагаешь скинуть русским информацию о диверсии на Кавказе? – переспросил Гиммлер.
Шелленбергу не нравилась эта манера фамильярного обращения, но что поделаешь! С волками жить – по волчьи выть. Устав СС предписывал обращаться друг к другу без принятых в армии политесов. Здесь в СС перед званием не говорили "герр майор".
Здесь в СС не было "господ". Здесь все были как братья одного монашеского ордена.
– Да, рейхсфюрер, если операция Канариса потерпит фиаско, мы выиграем дважды.
– Одним выстрелом двух вальдшнепов?
– Да, рейхсфюрер, именно так.
Задумавшись, Гиммлер взялся рукою за подбородок и так стоял как бы в прострации глядя в окно, свободною рукой обнимая себя за талию и покачиваясь на носках высоких хромовых сапог.
– Вальтер, здесь надо сделать все очень и очень тонко, – нарушил молчание Гиммлер, – никаким образом эта утечка информации не должна указать на истинный источник.
– Я понимаю, шеф, – кивнул Шелленберг.
– Если Канарис узнает, "откуда растут ноги" у этой утечки, а он может узнать, Вальтер, у него не отнять – он истинный мастер своего дела, – Гиммлер говорил быстро и со страстным желанием того, чтобы его речи дошли до самых глубин сознания его собеседника, – если они узнают, кто "слил" русским информацию об операции, которую одобрил и утвердил сам фюрер, то нам несдобровать, а в первую голову несдобровать именно вам, Вальтер!
Шелленберг понимал.
Если Канарис узнает, кто погубил его операцию, Гиммлеру придется свалить всю ответственность на исполнителя – то есть на него, на Вальтера Шелленберга, де это его личная инициатива и не более.
Таковы были правила игры.
Живя в лесу не следует обижаться на то, что медведь сильнее волка, а волк сильнее лисицы!
Шелленберг понимал, что в случае удачи, в случае успеха – ему дадут награду…
Гиммлер даст.
А случись у Вальтера прокол, тот же Гиммлер не дрогнув, отдаст Вальтера под суд, первым сфабриковав дело об измене.
Да оно, это дело уже наверняка сфабриковано Мюллером и лежит – ждет своего часа в сейфе У САМОГО или у его первого зама – у венца Кальтенбруннера.
– Канарис никогда не узнает, – сказал Шелленберг, – я позабочусь, чтобы русские были бы уверены в том, что это они сами без посторонней помощи проникли в сокровенные тайны Абвера. И у нас потом будет лишний повод поставить под сомнение компетентность военной разведки. Оставим Канарису пенять на русских, которые якобы попросту переиграли его в искусстве шпионажа.
– Вобщем, я надеюсь на твой профессионализм, Вальтер, – закрыл тему Гиммлер, и усмехнувшись добавил, – а в форме ты бы меньше походил на голливудского еврея, зря все же манкируешь мундиром генерала СС, зря! …
Раю с ее детишками приютила одна черкешенка.
Алия Ахметовна Гозгоева.
Муж Алии воевал в Красной Армии.
Сама Алия работала счетоводом в Тебердинском райпотребсоюзе. Было у нее двое детей – четырнадцатилетний черноглазый пацан по имени Тимур и девочка Эльза двенадцати годков.