Да, ты не знаток женских причёсок, но уверен, что Хитч очень подходит этот образ. И как только она находит время переписываться с Энни, будучи на таком ответственном посту?
Спустя некоторое время Хитч подходит к тебе.
— Можно тебя на пару слов? — ты киваешь головой в сторону своей скамьи, предлагая Хитч присесть.
Она садится подле тебя и показательно-громко вздыхает:
— Ты о ней хочешь поговорить, да?
— Хитч, я не задержу тебя дольше, чем на пару минут. Просто скажи, пожалуйста, Энни в городе? Где она остановилась? — с мольбой в голосе полушёпотом спрашиваешь ты.
Зелёные глаза Хитч прищуриваются.
— Ты ведь всё равно не отстанешь, да? Будешь отвлекать меня, пока не выяснишь?
Ты энергично киваешь головой, давая понять, что именно так и будет.
Хитч демонстративно смотрит на свой маникюр, раздумывая, сказать ли сразу, или помучать тебя ещё.
— Скажи, а ты случайно не читал мои письма в твоём почтовом ящике? — спрашивает она.
Чёрт. Только не этот вопрос.
— Ну… нет, — мрачно отвечаешь ты, понимая, что лгать бессмысленно.
— И ты правда считаешь, что я должна помогать тебе после того, как ты бросил нас хрен знает на сколько? Ты и понятия не имеешь, какие легенды для прессы мне пришлось сочинять, чтобы прикрыть твою задницу, — яростно шепчет Хитч.
— Сегодняшний день так важен для Хистории и всех нас, ты — ключевая персона, ты должен произносить речь, сегодня же последний день существования разведкорпуса, ты прекрасно об этом знаешь! Жан весь извёлся, уж думал, что ему придётся выступать вместо тебя! Что бы подумал народ? Да нам легче соврать, что ты умер, нежели оправдывать струсившего главнокомандующего!
Тебе стыдно. Невыносимо-стыдно слышать это, и у тебя нет ни единой отговорки для оправдания. Ты опускаешь голову и смотришь в пол.
— Приедут все, даже Леви Аккерман, хоть он давным-давно подал в отставку. И ты правда считаешь, что после такого наплевательского отношения к нашему общему делу я буду тебе помогать?! — Хитч не на шутку рассердилась.
В зал прибывают новые лица, и тебе очень не хочется делать их свидетелями.
— Мне очень жаль, Хитч. Скажи, как я могу загладить свою вину?
— Просто будь хорошим мальчиком и не опозорься сегодня. На церемонии, помимо Хистории и нас, будут члены правительства, а также люди со всех уголков света, желающие почтить память защитников человечества. Конечно, будет и пресса. Твоя речь прогремит на весь мир!
Тебе становится дурно. Вот оно. Вот почему ты уехал. Выступать в роли последнего главнокомандующего и так жутко-волнительно, но тебе ещё и придётся объявить о закрытии разведкорпуса. Вас переформируют в новое подразделение, не имеющее ничего общего с деятельностью разведкорпуса в прошлом.
Тебя преследует ощущение, что ты подвёл всех, ведь именно на тебе закрывается глава в истории защитников человечества. И именно ты должен перевернуть последнюю страницу и закрыть книгу.
— Да, я готов… я сде… — отвечаешь ты, но тебя резко поднимают на ноги, взяв за грудки мундира.
Прямо перед собой ты видишь лицо Жана Кирштайна, выражающее злость вперемешку с облегчением. Хитч торжествующе скрещивает руки на груди, мысленно передавая эстафету гнева Жану.
— Какого чёрта, Командор?! — Жан трясёт тебя, и, если бы не официальная обстановка, ты уверен, что он бы тебя ударил, — Я спрашиваю, какого чёрта?!
— Да брось, Жан, — раздаётся знакомый голос.
Чья-то рука падает тебе на шею и высвобождает из хватки Жана. Рука Конни Спрингера. Он, чуть сильнее чем по-дружески, бьёт тебя в плечо кулаком:
— Я же говорил, придёт.
Жан замечает любопытные взгляды окружающих, одёргивает свой мундир, и более сдержанно говорит:
— Рад тебя видеть.
«Засранец», — читаешь ты по его губам.
Что ж, справедливо.
Ты, смущённо озираясь, стараешься сгладить накал страстей:
— Ребята, я … тоже рад вас видеть.
— Как отдохнули, командор? — нарочито-громко спрашивает Конни, подмигивая вам с Жаном.
— Я… — заметив, что послушать твой рассказ подошли несколько сослуживцев, собрав волю в кулак, начинаешь врать. Ты рассказываешь такие небылицы, и так правдиво описываешь подробности, что Жан с Конни начинают сомневаться в том, что этого не было на самом деле.
Ты благодарен им за то, что прикрыли твою задницу. Так что врёшь ты с таким красноречием, что даже Хитч, сменив гнев на милость, периодически вставляет свои комментарии: «Да-да, я же говорила», «Ах, а этот момент вышел очень забавным», «А почему Вы умолчали об этом в письме?».
Ты замечаешь, как подходит Микаса. Она и виду не подаёт, что ты несёшь чушь. Просто встаёт рядом с Жаном и слушает твои легенды.
Прошёл уже час с твоего прибытия. Осталось только дождаться королеву и отправиться на церемонию в специально-подготовленном кортеже.
Зал заполнен знакомыми лицами. Все рады видеть тебя, но времени говорить с каждым нет, поэтому всё общение сводится к приветствиям и вопросу «Как поживаете?».
За несколько минут до прибытия королевы Конни снова подходит к тебе и заговорщицки шепчет на ухо:
— Армин, сегодня вечером после церемении ждём тебя в Остром мече. Ты нам крупно задолжал, и проставиться выпивкой — это самое малое из того, что ты можешь сделать. Почтим память погибших товарищей! Отказ не принимается, — он хлопает тебя по плечу и протискивается обратно к Жану.
Ты давно не брал в рот спиртного, и не против выпить, но приглашение Конни больше смахивает на экзекуцию. Уж там-то Жан выскажет всё, что о тебе думает. А, и чёрт с ним, обратного пути уже всё равно нет.
Сообщают, что прибыл кортеж Королевы. Она запоздала, и времени заходить к вам уже нет, ведь нужно добраться до мемориального сада, и дорога довольно неблизкая.
Вас приглашают в ваши кареты, и, садясь в свою, ты видишь ожидающую внутри Жаннет.
— Как спалось, Командор? — подмигивает тебе она.
Ты стискиваешь зубы. Разумеется. Ты не можешь быть на таком публичном мероприятии без охраны. И вот оно твоё сопровождение.
Дверь кареты внезапно открывается снова, избавляя тебя от необходимости отвечать. В карету заглядывает Хитч и сообщает:
— Командор Арлерт. Ответ на ваш вопрос находится в моём письме, которое я отправила вам несколько недель назад, — с этими словами она захлопывает дверь.
Жаннет с удивлением обдумывает эту информацию.
А ты сидишь и думаешь, какой же ты идиот.
====== Глава 5. Последнее слово ======
Всю дорогу до мемориального сада ты смотришь в окно, демонстративно не глядя в сторону Жаннет, сидящую с широко расставленными на мужской манер ногами.
«Вот ведь по-идиотски вышло. Всё это время в моём ящике лежало письмо, в котором написано, где сейчас Энни! Надеюсь, после церемонии ещё не слишком поздно его прочитать… вот ведь кретин…», — думаешь ты.
Помимо этой досады, тебя охватывает паника из-за предстоящего выступления. От страха очень сильно хочется спать, а ещё одолевают позывы по малой нужде. Таким образом твой организм реагирует на стрессовые ситуации.
И Жаннет, как назло, не может сидеть молча:
— А я ведь ваши письма тоже вскрывала, командор. Туда, знаете ли, иногда подкладывают яд.
Сердце тяжёлым камнем падает куда-то вниз. Сил срываться на неё просто нет, поэтому, тяжело вздохнув, ты говоришь:
— Я тебя об этом не просил. Надеюсь, все они на положенном месте? Ты же понимаешь, что там конфиденциальная информация?
— Как пить дать. Делать мне что ли нечего, нежели читать всякую политическую ерунду, — стараясь звучать безразлично, бросает она, и ровно в этот момент ты понимаешь, что она прочитала всё.
Молясь о том, чтобы письмо было на месте, и чтобы Жаннет молчала весь оставшийся путь, ты разворачиваешь газету, которую кто-то оставил на бархатном сиденье вашей элитной кареты.