— Кто ты и как сюда попал? — спросил Головеня.
Горец назвался пастухом. Недалеко в горах его селение. А зовут его — Алибек… Рассказал, что служил в армии, был связистом в полку, а когда полк был разбит, ушел на Кубань. Но фашисты, оказывается, уже были там… Попал в плен. Вырвался. И вот направляется домой.
— Почему же ты шел вместе с немцами? — подступил Вано.
Горец стал уверять, что тут он ни при чем: немцы заставили. Приказали, вот и пошел. А что поделаешь, их много… Он рад, что наконец попал к своим…
В кармане у горца нашли сто марок.
— Значит, купили тебя? — сказал лейтенант.
— Нет, нет. Один фашист стрелял, другой совсем не хотел. Один убивал, другой сказал — кушай, Алибек…
— Понятно: один кнутом, другой — пряником.
— И ты согласился вести их?
— Нет, нет, — замахал руками Алибек. — Никогда нет!
— Откуда же у тебя марки?
— Нашел… Пошел в горы и нашел… Возьми, пожалуйста.
— За сто марок Кавказ продал, — сплюнул Пруидзе. — А еще горцем себя считаешь!
— Нет, нет, что ты! Хотел жена повидать… Молодой жена. Красивый… Перевал Доу слышал?
— Знаю, — отозвался Пруидзе.
— Значит, немцы хотели зайти оттуда, с каменного выступа? — допытывался Головеня.
— Не знаю. Совсем не знаю, — мотал головою Алибек. — Немец сказал: «Иди», и я пошел. Думал мало-мало иду, потом немец спал, а я бегом в скалы…
— Сколько их было?
Алибек растопырил пальцы обеих рук, как бы боясь, что его не поймут.
— Десять человек во главе с фельдфебелем — это не разведка, — сказал Головеня. — Это — вылазка «тихарей». А горец привел их… Хорошо, часовой оказался бдительным, а то бы… И вспомнил, как еще на Украине такие же «тихари» пробрались ночью в окопы артиллеристов. Там было хуже — часовой спал…
Он решил расстрелять горца. Мало того, что упустил Зубова. Нет, пусть не ждут пощады фашистские пособники!
Пруидзе и Стрельников должны были проводить Алибека вниз и там, у пропасти, привести приказ в исполнение. Зарядив винтовки, они готовы были идти, но лейтенант остановил.
— Расстрелять легче всего, — сказал он, — а вот разобраться…
В самом деле — горец один, а их десять. Они, конечно, могли заставить его делать все, что им вздумается. Приказали вести в Орлиные скалы — повел… Но мог и не вести. «Он слепо выполнял их волю, — навязывалась мысль. — А попробуй не выполни?..»
Между тем горец сидел на траве, подобрав под себя ноги, будто ни о чем не думая. Может, внутри у него и кипело, но внешне был спокоен. Даже поняв, что его могут расстрелять, не шевельнулся, только курил да поглядывал на тропку, что уводила на юг, к дому. Его равнодушие сбивало лейтенанта с толку.
Упрекнув себя за поспешные выводы, Головеня уже думал над тем, к какому делу пристроить горца. Понаблюдать за ним, а там можно и оружие вручить… Так мало бойцов в гарнизоне!
— Значит, жена в Сху?.. В зятья, говоришь, пристал? — опять заговорил лейтенант. — А дети есть?
— Будут дети, будут! — оживился горец.
На тропе, что вела с огневых позиций, показался Егорка — возбужденный, запыхавшийся. Доложил, что в районе рощи видел группу немцев. Выйдя на тропу, они постояли и скрылись. Человек пять, наверное. Один из них, как показалось Егорке, офицер. Командир похлопал «адъютанта» по плечу: молодец!
Едва Егорка дошел до кухни, как поблизости упала вражеская мина. Наталка прижалась к земле, пряча голову. Он же успел только пригнуться. Но услышав взрыв, плюхнулся в яму, на дне которой была грязная жижа. Наталка последовала за ним.
— Перелет, — прокомментировал Егорка, лежа в грязи. Мины падали и разрывались, осыпая Орлиные скалы горячими осколками. Запахло гарью. Клубилась пыль. Казалось, обстрел затянется надолго, но гитлеровцы выпустили всего с десяток мин.
Поднявшись из окопа, лейтенант решил закончить разговор с горцем. Но где он?.. Спросил одного, другого — никто не знает. Был и нету. Искали в каждом окопе, в каждой расщелине. А Алибек в это время быстро уходил на юг. Остались позади Орлиные скалы, уже некому задержать его. Домой, домой! Шагая, он запел песню. Но, выйдя из-за скалы, прикусил язык: на тропе стоял фельдфебель. Тот самый, худой, нервный… Встреча не предвещала ничего хорошего. Алибек метнулся назад, свернул в заросли, надеясь укрыться в них. И тут столкнулся с солдатами. Они будто ждали его в кустарнике. Вскинули винтовки:
— Хальт!
Батальон, сформированный у моря, вот уже пятый день двигался на север. Перед ним стояла задача — закрыть перевал. Батальон растянулся в пути на добрый километр, третья рота находилась еще в долине, а первая уже поднялась на возвышенность. Раздалась команда: «Привал!» Солдаты стали располагаться на опушке рощи. Повара уже были готовы разжечь костер, когда в небе появился самолет. Снижаясь, он делал круги над поляной. Бойцы, различив кресты на его крыльях, готовы были открыть огонь, но командир не разрешил.