Наталка взглянула на спутницу. Та, разговаривая, вертела перед собой зеркальце, прихорашивалась. Мимо девушек сновали военные. Гражданских на вокзале почти не было, за исключением трех старух, расположившихся со своими узлами в углу.
— Разрешите? — услышала Наталка, а, когда обернулась, крепкий плечистый парень в военной форме уже сидел рядом. Она отодвинулась.
— Я не кусаюсь, — улыбнулся парень.
— А я об этом и не говорю.
— Не говорите, а делаете. Выходит, боитесь, а вдруг укушу.
— Где ж это видано, чтобы люди кусались?
— А вот и такие есть, — вмешалась спутница. — Иной только того и ждет, чтобы нашу сестру укусить. Знаем мы вас, мужиков!
Парень поднял большие серые глаза, ничего не ответил, но подвинулся ближе к блондинке, смешно оттопыривая жидкие, торчащие в стороны, как у кота, пшеничные усики.
— Куда же вы едете? — все так же вкрадчиво продолжал он.
— Уже приехали, — ответила чернявая и, откинув назад голову, осветилась улыбкой.
— Так что же вы здесь сидите?
— Женихов выбираем.
— Вон как, — усмехнулся парень и снова подвинулся к блондинке. — Хочу поговорить с вами… Можно?
— О чем нам говорить?
— То есть как — о чем? Что вы, мамочка, — он обхватил Наталку за плечи и принялся шептать ей на ухо.
Девушка резко отбросила его руки, встала и, не сказав ни слова, отошла в угол к старухам. Он посмотрел вслед, насупился:
— Ишь ты, с гонором…
— Послушай, что ты от нее хочешь? — оживилась чернявая. — Зачем она тебе? Сам такой представительный, — и рассмеялась. Она знала, что, когда смеется, во рту поблескивает золотой зуб, а лицо из продолговатого делается округлым и еще более привлекательным.
Мужчина хотел было уйти, но улыбка этой, сперва не понравившейся женщины остановила его. Другими показались и лицо, и этот низкий голос. Она сама подсела ближе, чуть прикоснулась плечом. Парень смотрел в алые, слегка вывернутые губы и уже не думал о блондинке.
— У нее здесь жених, — кивнув в сторону подруги, пояснила чернявая.
— А у вас? — ухватился за слово незнакомец.
— Моего разбомбило! — и, откинувшись на спинку скамьи, расхохоталась, совершенно не понимая или не желая понять, что этим привлекла внимание окружающих. Хохотала легко, красиво: ни дать, ни взять — артистка!
Сжимая ее теплую, покорную руку, парень забыл о войне, о невзгодах и трудностях, что встречались теперь на каждом шагу. И наверное, думал — на свете есть только одна такая — высокая, смуглая, пьяняще молодая. Такая, без которой не обойтись.
— Как ваше имя? — спросил он.
— А не все ли равно, — бросила томный взгляд. — Виолетта. Виола…
Ей было все равно, куда идти, лишь бы не сидеть здесь, не вдыхать этот пропахший карболкой и солдатским потом воздух. Наталка видела, как они поднялись и ушли куда-то вместе. Задумалась о судьбе новой знакомой. Виола, в сущности, неплохая, умная, а вот не повезло в замужестве и после этого все кувырком… Наталка сидела на полу среди молчаливых старух и уже жалела свою спутницу. Не надо было уходить от нее. Не надо отпускать одну. Да разве она послушает? Отмахнулась от этих мыслей и стала вспоминать Сергея, бой в Орлиных скалах. Не заметила, как склонилась на плечо старухи и заснула. Спала недолго, догадалась об этом потому, что не хотелось просыпаться. А кто-то настойчиво, ласково будил ее. Наконец открыла глаза и удивилась — над ней склонилась Виола. Она была не одна: рядом вертелся военный, а с ним еще один, такой же коренастый, молодой. Виолетта обняла Наталку и стала шепотом уговаривать поехать с ними.
— Уже все есть, — пояснила она, — дело за тобой… Поедем, мне одной скучно.
Наталка молчала.
— Ну, чего боишься? Съедят тебя, что ли?
Девушка рванулась из объятий, не желая слушать. Но та обхватила еще крепче, прижалась к разгоряченному лицу:
— Что с тобой, душенька? Не нравится? Хочешь, я тебе своего уступлю. Ты глянь — красавчик.
— Иди от меня!
— Брось, я пообещала…
— Ты, может, продать меня хочешь? — зло произнесла Наталка высвобождаясь. — Уходи!
— Душенька…
— Пошла ты со своей душенькой!.. — и с силой оттолкнула распоясавшуюся спутницу.
— Дура! — презрительно бросила та и, гордо вскинув голову, направилась к выходу.
Двое военных тотчас подхватили ее под руки.
Наталке ничего не оставалось, как дожидаться утра, сидя на вокзале. После того, что произошло у нее с Виолеттой, она уже не могла уснуть.