Сергей с трудом удерживал сведенными пальцами рукоять меча, из последних сил отбивая сыпавшиеся со всех сторон удары. Первый натиск пустынников, в боевом безумии разметавших несколько шеренг Рыцарей, быстро иссяк. Рыцари, стоявшие в задних рядах, перезаряжали легкие арбалеты и передавали их вперед, рукопашная схватка, в которой у пустынников были хоть какие-то шансы, сменилась хладнокровным отстрелом.
На Сергея с десятком бойцов наседало несколько манипулов. Но, как не странно, маленький отряд отбил уже десяток атак и, окруженный врагами, построился в плотное кольцо, готовясь подороже продать свои жизни.
Прозвучала громкая команда, и Рыцари расступились, пропуская арбалетчиков. Сергей устало закрыл глаза — ни у кого из пустынников не было усиленных щитов. Он ничего не чувствовал, кроме смертельной усталости. Промелькнула мысль, что как-то по-дурацки все получилось. Наверное, так же себя чувствуют люди перед расстрелом…
Из полузабытья его вывел насмешливый голос:
— Ну что, герой, отбегался?!
Сергей открыл глаза и с изумлением понял, что с ним разговаривают по-русски. Перед строем арбалетчиков стоял всадник — Рыцарь в красно-белом плаще на огромном вороном коне. Рыцарь снял шлем и тряхнул копной темных волос, собранных на затылке в толстый хвост.
— Георгий?!
— Он самый, — Георгий презрительно усмехнулся: — и ты мог подумать, что сможешь противостоять мне?
Сергей нашел в себе силы улыбнуться как можно более оскорбительно:
— А ты спроси у них, — он показал на тела Рыцарей, громоздящиеся вокруг пятачка, на котором стоял осажденный отряд, — или подойди поближе, объясню.
Георгий хлестнул коня плетью, отчего благородное животное встало на дыбы.
— Пошто животину мучаешь? — Сергей добавил в голос изрядную долю сарказма. — У тебя что, проблемы дома?
— Передам от тебя привет твоей шлюхе, — крикнул Георгий, отъехал в сторону и взмахнул рукой.
Арбалетчики подняли взведенное оружие.
За мгновение до выстрела к Сергею метнулась стремительная тень, сбив его с ног и придавив к земле тяжестью тела.
Сергей, еле двигая одеревеневшими руками, выполз из груды окровавленных тел. Перед ним на земле лежала Ия, с тремя короткими стрелами, вошедшими в грудь по самое оперение. Голова ее мелко подергивалась, темные глаза были широко раскрыты. Он опустился на колени и положил ей руку на лоб.
— Ира… Ия… Девочка, зачем?!
Она усилием воли разжала губы:
— Люб…Люб…лю.
И голова ее бессильно упала набок.
Сергей поцеловал Ию в лоб и выпрямился. Ненависть захлестнула его, ненависть придала изможденному телу новые силы, он рванулся туда, где гарцевал на лошади, любуясь собой, Рыцарь Георгий. Не надо оружия, голыми руками…
Но страшный удар по затылку болью вспыхнул в голове и погасил сознание.
Поэтому Сергей не мог увидеть, что в игру вступил новый игрок, появление которого не ожидал никто. Или почти никто.
Несколько сотен бойцов в темных костюмах появились в тылу Ордена, как раз рядом с приходящими в себя ополченцами. Они хладнокровно, как на стрельбище, расстреляли из необычайно мощных арбалетов отряд Рыцарей, перехвативших беглецов и готовящихся схватится с всадниками де Фера. Увидев такой расклад, ополченцы, которые только пришли в себя после первого приступа паники, преследуемые, с одной стороны, кавалерией де Фера, а, с другой, страшными арбалетчиками, походя уничтожившими отряд Лучших Рыцарей. Они бросились врассыпную.
Десятитысячная толпа с разгона влетела в боевые порядки Ордена, снося всадников и затаптывая пеших воинов. Воспрянувшие духом пустынники удвоили натиск, и положение Ордена в мгновение ока стало безнадежным.
Виктор Александрович, не теряя ни секунды, отдал приказ к общему отступлению. Битва была проиграна, и теперь главное — сохранить остатки войска.