Сергей кивнул головой, благодаря за такую оценку, и хотел ответить, но Швец уже поднялся из-за стола.
— Благодарю вас за гостеприимство, Сергей Александрович, но простите бога ради, вынужден, вынужден… Бумаги, разумеется, оставьте себе.
Он шустро выскользнул из-за стола, торопливо пожал руку, и уже в дверях, повернувшись, заявил, глядя своим странным, поверх очков, взглядом:
— Только одно, дражайший Сергей Александрович, только одно… Будьте любезны, не надо пока об этом никому… Не разглашать, так сказать. Конфиденциальность, — серьезно закончил он, показав указательным пальцем куда-то вверх.
Сергей чувствовал острое недовольство, его задело, что во время короткого странного разговора этот самый Швец полностью контролировал ситуацию, ведя за собой. И, главное, он никак не мог ухватить смысл происходящего.
Когда слегка ошарашенный Сергей вернулся в приемную, он обнаружил там красавицу Танечку в прекрасном расположении духа.
— Посмотрите, Сергей Александрович, — Танечка обворожительно улыбнулась, — все-таки распогодилось. Хоть бы до завтра продержалось.
Сергей подошел к окну, приоткрыл опущенные жалюзи, которые, он прекрасно это помнил, были полностью открыты, когда он выходил из приемной, и зажмурился от бьющего в лицо яркого солнца.
IV
Генерал-майор ФСБ Александр Тихорецкий вышел из служебного автомобиля возле неприметного особняка на Мясницкой улице. Согласно адресной базе, здесь были зарегистрированы несколько торговых компаний, однако, на самом деле, в особняке располагается аналитический центр ФСБ, или, точнее, один из рассредоточенных по Москве центров. Генерал проследовал мимо внимательного молчаливого охранника, по узкой лестнице поднялся на второй этаж и вошел в небольшую комнату с узкими окнами, выходящими во внутренний двор. При его появлении находящийся в комнате человек встал.
— Здравия желаю, Александр Владимирович.
— Здравствуй, Иосиф Ефимович, — генерал по-деловому обменялся рукопожатием с сотрудником и, не теряя времени, сел за круглый стол, расположенный в центре комнаты.
В комнате практически не было мебели, за исключением двух письменных столов казенно-желтого цвета, нескольких стульев и тумбочки, на которой стоял персональный компьютер с громоздким древним черно-белым электронно-лучевым монитором. Впрочем, архаичность техники была лишь видимой, компьютер был подключен к суперкомпьюьютеру "Келдыш", расположенному в подвале особняка, и являлся, по сути, его выносным терминалом.
— Присаживайся, — Тихорецкий сделал приглашающий жест рукой и подождал, пока его собеседник усядется за стол напротив.
Это был один из лучших аналитиков ФСБ майор Штильман. Человек, которому генерал мог полностью доверять. Выпускник Физтеха, известный иностранным разведкам под псевдонимом "Лоб", за голову которого несколько террористических группировок назначили серьезное вознаграждение, Иосиф Штильман имел ярко выраженную семитскую внешность, невысокий рост и взрывной темперамент, ставший причиной увольнения в застойные годы из академического института. И было бы судьбой предназначено молодому кандидату физико-математических наук, ведущему специалисту в области волновой механики, отправляться на землю обетованную, а то и в Гарвард или Стэнфорд, но случай свел его с майором КГБ Тихорецким. И Штильман пропал. Многофакторные задачи разведывательно-контрразведывательных операций затмили собой холодные построения волновой механики, а напряжение боевых операций в условиях постоянного цейтнота обеспечивало полноценный заряд адреналина, необходимый его горячей натуре. Тихорецкому пришлось выдержать настоящий бой с руководством родной организации, наотрез отказавшемуся допускать в святая святых маленького энергичного еврея. Тем не менее, поле боя осталось за Тихорецким, Штильмана зачислили в штат, и время показало, что он не ошибся. В девяностые годы ребята из Моссада несколько раз искали к нему подходы, но эти попытки заканчивались тем, что моссадовские зубры сами оказывались пешками в хитроумных штильмановских операциях.
В конце девяностых в результате разработанной им операции по всему миру были ликвидированы десятки лидеров опаснейших террористических группировок, после чего голова Штильмана была оценена в несколько миллионов долларов. Тихорецкому пришлось озаботиться организацией прикрытия аналитика. Но Штильман не унывал и мимоходом вычислил нескольких желающих заполучить эти миллионы, а попутно зацепил глубоко законспирированного "крота", внедренного в центральный аппарат ФСБ.