Но в процессе к Аде пришло неприятное осознание. Этому поспособствовал ряд многих факторов, среди которых стоит выделить два момента. Личная история Халсу’Алуби и демонстрация цены его ошибок. Он был ровно таким же, только если из своих учеников он всю дурь выбивал, то вот в глубине души сам побороть эту же проблему не смог. В результате возомнил себя буквально выше солнца, задав всё тому же себе планку, которую даже далеко не все высшие возьмут.
Это пугало и усмиряло. Если даже такие монстры как Халсу’Алуби говорят тебе об опасности выбранного пути… Веский повод задуматься, а не дурость ли ты делаешь. А бывший Хозяин Песков без преувеличения был и остаётся тем ещё монстром, к тому же безбашенным и дерзким, как и все маги огня. Только вот по Огненной Гвардии такого и не скажешь, ведь они правят своими эмоциями, а не наоборот.
Второй же причиной стало неожиданное откровение Халсу’Алуби, который в процессе обучения по всей видимости отчаялся в попытках достучаться до горячей головы. Ему нужно было чем-то вызвать шок, остудить свою ученицу. Времени имеется совсем ничего, дали лишь месяц, в результате в ход пошло всё. Так с Адой поделились очень грустной истории о не столь далёком прошлом, как один аристократ оказался вдруг в трущобах.
Огненная Бестия не знала и не могла знать, что тогда испытал её хозяин, настоящего имени которого она оказывается и не знает. Это было непросто предательство, а чётко спланированная кровавая и абсолютно бесчеловечная бойня. Старший брат специально собрал всех в одном месте, после чего за один подход разобрался со всеми. Только младшенького убить по каким-то причинам не смог.
В тот день одновременно ничего и сразу же всё не предвещало беду. Богато укрытый длинный стол, куча еды на сотню смертных, разлитое по бокалам вино, горячий пар от основных блюд. Первым и единственным туда пришёл Граниир. Вокруг не было ни рабов, ни гостей. Да и вообще слишком тихо было, но на глазах находился командир стражи, который улыбался и раздавал приказы своим подчинённым. Разве что-то могло пойти не так?
Как потом окажется весь стол был накрыт и отравлен специально для одного человека. Дамескус, верный и почётный страж, одноглазый волк, сразивший медведя, он сделал так много для рода Торвандори, но в один день предал всё огню. Только с ядом промашка вышла, слишком малая доза не смогла убить цель, которая испила самый сладкий бокал до самого дна. Граниир догадался о предательстве, лишь в самый последний момент.
В той бойне приняли участие многие, почти все враги Зелгиоса, многих из которых уже нет в живых. И в Эдеме говорят, что эти жизни также на руках главного архитектора этого переворота. Участвовали даже некоторые члены Гильдии, наёмные убийцы и бывшие наставники двух наследников.
Адрион даже пригласил Орлойда с этой целью. Более жестокого и циничного наёмника в Эдеме и не найти, этот гоблин надругается над матерью, а после убьёт на её глазах ребёнка и ухмыльнётся, попутно завалившись спать самым крепким сном среди изуродованных тел. И такого смертного пригласили не случайно, ведь никто не должен был выжить.
Ада слушала весь этот рассказ и наблюдала как Халсу’Алуби выворачивает наизнанку. Сильнейший маг огня, жестокий и яростный генерал Анхабари, одной своей рукой он пережал глотки всей мерзости в своём городе. Мощь его позволяла превращать в пепел армии, на границе мира бывший Хозяин Песков сжигал свободных тысячами за раз, после чего со смехом рассказывал жуткую шутку.
Но с каждым новым сказанным словом один из величайших смертных Эдема будто умирал, становился меньше, а сердце его начинало кровоточить. Боль внутри оказывалась настолько сильно, что менялись даже тени Кихариса, за которым вслед принимал новую форму и физический мир. Халсу’Алуби не кричал и не плакал, он просто умирал прямо во время рассказа, страдая из-за того, что не смог ни предотвратить смерти друга, ни сдержать слова, ни хотя бы умереть вместе со всеми.
И если такие чувства испытывал бывший Хозяин Песков, то Ада даже не могла представить, что твориться в душе её хозяина. Он всё держал в себе, будто откладывал неминуемые последствия для психического здоровья на потом. Одновременно с этим аристократ не позволял плохо говорить о своём брате, будто бы наивно верил, что во всём виноват кто-то другой, а сам Адрион стал жертвой.
Огненная Бестия собиралась что-то сказать, может как-то успокоить или выразить сочувствие. На языке вертелись ничего не значащие слова и предложения. Хотелось сказать что-то вроде: всё образумиться, всё будет хорошо, да и вообще со временем боль утихнет. И в Эдем в принципе возвращаться не стоит, ведь вряд ли что-то удастся изменить.
Но Ада так ничего и не сказала. Что может рабыня знать о делах аристократов?
Глава 27
Спал Ланс до самого полудня, ни в чём себе не отказывая. Всё же по большей части большинство проблем действительно решено, осталось лишь готовиться к переезду. Личного присутствия нигде не требуется, Гнарг уже ходил на трибуну один, сама трибуна до потери сознания боится человека, способного превращать мозг в кашу, а тела — в фарш. Сначала хотелось сходить ещё рабов купить, всё же нужно расширять персонал. Но всё же будет правильнее, если эти займётся сам чёрный орк, которому здесь и работать. Пусть выбирает тех, с кем ему будет удобнее.
Так что аристократ спал ровно до тех пор, пока в комнате снова не появилась Ада. Рабыня уже успела потренироваться и продвинуться в улучшении ментального тела. Процесс этот не столько сложный, сколько ужасно долгий и нудный. Буквально нужно по кусочкам перестраивать свою ардию на протяжении месяцев. После первых двадцати сеансов личного контроля не требовалось. Да и если вдруг что-то случится, то наставника сразу же позовут.
Стоило девушке только появится в комнате, как сразу же активировались дополнительные зоны сознания. Ланс ещё как бы спал, но в то же время уже более активно следил за происходящим. Всё это делалось рефлекторно.
Опасности, разумеется, не было, так что переход в активную фазу задерживался. Сама Ада об этих особенностях уже прекрасно знала и порой нагло эти пользовалась, прямо как сейчас. Свежая и обновлённая после ванны плутовка медленно залезла на мягкую кровать, затем перебралась под уютное одеялко, вместе с этим её рука схватилась за кисть спящего хозяина и пододвинула ладонь к груди.
Всё также рефлекторно ещё находившийся в королевстве грёз Ланс сразу же начал мять сочные достоинства, которые оказались по-особенному горячими, ведь девушка сушила саму себя с помощью магии. До разума уже доходили томные вздохи, когда пальцы касались чувствительных сосков. После всё также бессознательно приходилось отвечать и на поцелуй.
Ада же вовсю пользовалась ситуацией и уже откинула одеяло, не прерывая поцелуя переместилась наверх. К тому времени как аристократ уже лениво пробудился, рабыня уже закончила оральные ласки и принялась аккуратно вводить в себя достоинство аристократа.
Спешить было совершенно некуда, поэтому рабыня размеренно отдавалась во власть удовольствия. Упираясь ручками на колени, она аккуратно опускалась вниз с громким шлепком, после чего медленно поднималась.
Слегка постанывая, девушка постепенно наращивала темп, но старалась сдерживаться до последнего, чтобы полностью насладиться ужасно приятным процессом. Однако в какой-то момент Ада не удержалась, захотев получить сразу всё. В очередной раз она резко опустилась и начала активно двигать тазом, лишь слегка выводя прибор изнутри и делая акцент на горизонтальные движения. Из-за меньшей амплитуды увеличилась частота.
От таких фрикций рабыня почти сразу же кончила, а через секунду её грудь обхватили руки. Откинувшись назад, девушка продолжила скачки и теперь уже стонала куда громче. Хладнокровности и размеренности, кто бы мог подумать, хватило ненадолго.
Ланс же своими руками уже вовсю игрался с нежными достоинствами, жадно сжимал их, впиваясь пальцами, затем сводил груди вместе и вертел им как ему заблагорассудится. Такие ласки заставляли дыхание Ады становится ещё жарче, а стоны — пронзительнее.
Затем правая рука аристократа переместилась ниже, начиная вовсю ласкать набухший цветок. Темп движениям теперь задавал сам хозяин, который через минуту и вовсе подхватил и поднял бёдра своей рабыни, попутно сведя их вместе. В такой позе внутри стало ещё уже, чем было до этого.