Чем дольше аристократ вглядывался в чистую поверхность лезвия, тем отчётливее видел всё новые особенности. Таким и должно быть произведение искусства, на которое хочется смотреть вечно. Оружие запечатлело момент величия Халсу’Алуби, сотворившего невозможное, в рукояти виднелось и собственное отражение, что вызывало досаду и новую порцию стыда. А затем… затем в поле зрения оказалась завершающий штрих создания, тот, благодаря чему всё и оказалось собранно воедино.
— Ты его видела? — прямо спросил Ланс не в силах оторвать взгляд от, кажется, мелькающего в отражении призрака на магическом металле.
— Да… и я не…
— Ты, конечно, очень способная ученица, но вряд ли тебе было под силу заставить его сделать что-то против даже остатка воли. В этом мире только трое смертных, способных на подобное… Вернее… было трое… сейчас остался только один, — тяжело вздохнул наставник, чья янтарная радужка вдруг потускнела на пару тонов, а затем меч вернулся в руки создательницы. — И произошедшее лишь доказывает, что ты достойна обладать этим оружием. Поэтому не вини себя за произошедшее. В конце концов все артефакты… это просто магические игрушки и ничего не более.
— Мне жаль, что так получилось… — ответила Ада, которая всё равно понимала и знала, что этот перстень очень многое значил для её хозяина, слишком многое.
И так, постепенно, дело за делом Лансемалион Бальмуар снова втягивался в привычный ритм жизни, отходя от произошедшего на проклятом острове. Расслабляться сейчас нельзя, как и отдых является недозволенной роскошью в таких-то реалиях. И надеется, что проблемы решат сами себя крайне глупо. Надеется в принципе не нужно, нужно вкалывать как проклятый.
Первым делом аристократ решил навестить старую знакомую. Великолепные пирамиды Надии Ишар всё также удивляли своим масштабом, хотя дизайн их существенно изменился и стал более современным. Прямо уж союзницей южанка с аметистовыми глазами никогда не была, лишь ненадолго пути с ней пересеклись и из ситуативного объединения всем удалось получить выгоду, после чего отношения стали нейтральными. Однако сейчас пришлось идти именно к ней, а не к, скажем, собственному партнёру по аренному бизнесу в Анхабари Иадалу Афару.
Гостя хозяйка пирамид встречала как обычно на вершине второй пирамиды. Разместившись на своём золотом троне Надия, стонала под обсидиановой демоницей, которая размеренно двигала тазом с приличным темпом и силой. Смуглые руки Надии яростно сжимали гигантскую грудь, что была куда больше человеческой головы, пальцы выкручивали соски, пока тварь из преисподней пыхтела в наслаждении, но сама почти не касалась хозяйки. Лишь крайне длинный вывалившийся язык иногда касался затвердевших сосков.
В свою очередь южанка ни в чём себе не отказывала, наглядно демонстрируя кто тут хозяин, а кто лишь игрушка. Как только Надии надоедало играться с грудью, то сразу же пальцы впивались в сочную задницу. Пусть кожа и оставалась обсидианового цвета, но самим обсидианом та не стала, мягкость и упругость служили причиной бесконечной зависти для любой из смертных женщин.
И вот похоть начала брать верх над грешным разумом демоницы. Взгляд самой настоящей жительницы той самой преисподней приковывался к аметистовым глазам смертной хозяйки. Извращённое создание находилось сверху и продолжало входить раз за разом, достигая экстаза, но хотелось всё больше и большего. Постепенно руки, начали немного сгибаться и сужаться, их обсидиановая рабыня специально подводила к телу хозяйки. И вот уже пальцы почти коснулись трясущейся от мощных фрикций груди, как тут же Надия дёрнула за цепь.
Скованная ошейником демоница тут же вернулась в прошлую позу, снова широко раздвинула руки и выпрямилась. И вроде бы секс подразумевает крайнюю близость, однако как же далеки они были друг от друга, пусть и демонический сюрприз продолжал входить раз разом. В остальном же тела почти не касались, если не считать хвоста похотливой твари: именно им порождение преисподней работало с чёрного входа, заставляя Надию прикусывать нижнюю губу.
— Грязная мразь! — с презрением произнесла хозяйка пирамид и влепила пощёчину по лицу своей рабыни, что в принципе не оставило даже следа на так-то магическом существе. — Знай своё место!