— Ты хочешь и его бросить? — прошипел Ланс, глаза которого уже буквально вытекли из-за чудовищной температуры, а магическое зрение засбоило из-за буйства в тенях Кихариса.
— Халсу’Алуби самый упёртый баран в этом мире и уступал в этом лишь твоему отцу. Но ты же всегда отличалась большей рациональностью, а значит можешь избежать воздействия этого проклятья. Это не твоя битва, не твоё сражение, кроме того, во всём происходящем нет никакого смысла. Сдохнуть из-за собственной невменяемости за какое-то там прошлое — его выбор. Глупый выбор. Ты же способен ещё начать жить настоящим. Подумай! Нужно ли оно тебе? И прошу тебя, прими правильное решение.
И Ланс вроде был слушал, что говорит его наставница, а вроде бы и снова умирал, потому что старые раны никуда не делись и находится близ битвы двух сильнейших паресисов в таком состоянии крайне тяжко. Какое-то прошлое, какие-то выборы, что она этим хотела сказать? Аристократ уже на последнем издыхании успел лишь снять с себя кровавый перстень, который успел сожрать очень многое, а затем из пространственного артефакта вывалилось и Сердце Вулкана. Сопротивляться более не выходило, и наставница приняла это за согласие, снова схватив за шкирку ученика.
— Твоя наглость не знает границ, ублюдок! — продолжал вопить без остановки Рождённый в Грехе, в душе которого уже нельзя было увидеть даже слабого отпечатка человечности.
Халсу’Алуби же не отвечал и продолжал лишь отбивать шквал атак, а его тень Кихариса, принявшая облик огненного змея, яростно рвала пороки, пытаясь найти в глубинах греха старого друга. Но чем глубже вонзались клыки, тем сильнее становилась боль от понимания, от осознания, от умирающего тела и яда в венах, от обливающегося кровью сердца. Разъярённый же враг принимал отсутствие ответных ударов лишь за слабость и натиск его усиливался.
Ученик уже отступил, а значит собственная смерть уже не будет бессмысленной. Этот факт радовал старого генерала Анхабари, участь которого оказалась выбрана за него. Также поступили и с сиром Лейнсталем, так поступают с каждым, но злит не это, а тот факт, что в живых остаётся ещё так много ублюдков, которым хочется отомстить за ту бойню почти полувековой давности. Жалко оставлять всё самое сладкое Гранииру, но по всей видимости ничего другого и не остаётся.
Алгиренда уже улетела очень далеко. Это чувствовалось, ведь сразу же к мощи Рождённого в Грехе добавилась сила проклятого острова, которая сдерживалась мастерицей разума и мыслей. Она до последнего пыталась переубедить своего старого друга, но Халсу’Алуби уже не мог поступить иначе, ведь в его жизни не осталось ничего кроме чести и мести. Поэтому он и начал идти на дно, так ещё и утягивая за собой других.
Когда-то давно, ещё до того, как познакомились родители Адриона и Граниира, Зелгиос Торвандори закладывал фундамент своей империи. Кровав был этот путь и не счесть голов, сложенных для возвышения тогда ещё неизвестного рода. И уже тогда верный сын Эдема сражался на благо мира, выполняя волю Гильдии и духовенства. С появлением первых звоночков в изменениях личности сира Лейнсталя и был отправлен отряд, чтобы забрать источник силы.
Это был… нет, врать уже не стоит, тогда Халсу’Алуби не считал свой поступок неправильным. Ведь сам факт неповиновения Гильдии и епископам считался чем-то невозможным. В один момент командир Огненной Гвардии просто плюнул на все давнее дружеские связи с сиром Лейнсталем. Он демон и всё тут, нет больше друга, есть только задача. Тем более… стать жертвой во блага мира и есть самая высокая награда… ещё тысячи других отговорок и оправданий после выдумывал себе ставший Хозяином Песков генерал.
И десять одновременных выпадов пронзили тело Халсу’Алуби, намеренно пропустившего удар. Сблизившись до невозможности со своим врагом и другом, он отбросил копьё и вцепился в уродливую плоть обеими руками. Вся ярость солнца и пустыни вырвалась наружу, выжигая материальное и нематериальное на своём пути. Задрожал сам остров и начали обрушаться стены, началось извержение вулкана и обращался в пепел сам хар. Но даже так не удавалось выжечь скопленный за столько времени грех из души, как и не удалось найти хотя бы кусочек незапятнанного участка души, брошенного всеми рыцаря.
Ещё один удар и сильнейший маг огня отлетает в противоположную стену. Рождённый в Грехе обозлился ещё больше, но не более того. Ещё и сражение происходит близ разлома, что наделяет демона фактически безграничной мощью, позволяя исцелять любые раны. Бороться с ним на равных трудно, но Халсу’Алуби даже не пытается. Либо долгожданная смерть, либо…