Взрыв. Шах и его прихвостни едва не развалили церковь во время нашего последнего «свидания». Святая Анна выглядела теперь так, будто находилась в зоне боевых действий. Кое-что подремонтировали, но Вунсокет уже давно перестал быть бурно развивающимся индустриальным центром. Здешние жители, которые однажды совместными усилиями собрали средства на украшение центра общественной жизни росписями и витражами, теперь были заняты борьбой с экономическим спадом. И вообще, их приоритеты изменились.
Мы подошли к боковому входу в храм. Джаред потянул за ручку двери — результат прежний, заперто.
— Не хочу уезжать, не поговорив с ним, но и вламываться тоже не хочется, — поделился мыслями Джаред.
— Позвони ему.
Только мы отступили от двери, как услышали знакомый голос.
— Стойте! — окликнул нас отец Фрэнсис.
Он появился откуда-то из-за церкви. Быстрым шагом подходя к нам, он кричал:
— Я здесь, парень!
Священник остановился перевести дух:
— Извините меня. Я молился в доме позади церкви. Раньше там была школа.
Он изменился в лице:
— Стыдно сказать, но теперь я чувствую себя спокойнее там.
Джаред взял священника за плечи:
— Я понимаю, отец. Есть такие вещи, на которые невозможно закрыть глаза.
Отец Фрэнсис кивнул и знаком пригласил нас следовать за ним. Мы пошли, потом терпеливо ждали, пока он поднимется по ступенькам к боковым дверям Святой Анны.
Внутри было холодно, сквозило отовсюду. Деревянные скамьи и мраморные статуи были покрыты холстиной. В стенах церкви поселился страх; мне было ясно, почему священник не хочет оставаться тут один.
На нас сверху вниз взирали лица нарисованных ангелов и святых. Я невольно подумала, что вид у них грустный: пока еще они дождутся доброхота, который вернет их дому былое величие.
— Отец, — начала я, доставая из сумочки чековую книжку. — Это я навлекла на вас несчастье. Позвольте мне помочь вам.
Я нацарапала на бланке шестизначное число.
Отец Фрэнсис взял у меня из рук листок:
— Благодарю тебя, дитя мое. Ты даже не представляешь, как сильно мы нуждаемся в помощи.
— Отец, — произнес Джаред, вынимая из-под мышки книгу Шаха.
Глаза священника округлились, и он отвернулся:
— О нет! Нет, нет. Нет. Вы не должны были приносить сюда это!
У меня в ушах зазвенело, звук едва заметно усиливался, напоминая панический шепот. Оглядевшись, я никого не обнаружила. В церкви находились только мы да несколько сотен людей, нарисованных на стенах и сводах.
Я подняла взгляд. В сцене, где Бог изгоняет восставших ангелов, художник изобразил отверженных так, что они как будто выпадали из картины, сыпались прямо с потолка. Я посмотрела на другую фреску: моряков несет по штормовому морю, они беспомощны и в отчаянии простирают руки к святой Марии. Вдруг я услышала их крики, всех до единого. Они все заголосили на разные лады при виде книги, из-за которой их дом подвергся разрушению.
Я зажмурилась, заткнула уши. Вопли стали такими громкими, что я уже не различала отдельных голосов, осталась только паника — всеобщая, неудержимая паника.
Джаред прикоснулся пальцами к моей руке:
— Нина?
В один миг все прекратилось. Я открыла глаза и огляделась. Это сумасшествие — вот что первым делом пришло мне на ум.
Однако отец Фрэнсис понимающе качал головой:
— Я иногда тоже не могу это выносить — слишком громко.
Пребывая в замешательстве, я обводила взглядом нарисованные на стенах лица.
Священник посмотрел на книгу, а потом на Джареда:
— Это не должно здесь находиться.
— Но мне все равно нужна ваша помощь, отец.
— Я уже сделал все, что мог.
Джаред покачал головой:
— Простите, но я не могу с этим согласиться.
Отец Фрэнсис ушел куда-то в дальнюю часть церкви. Джаред потащил меня следом. Мы быстрым шагом дошли до покоев священника, и он первым делом налил себе выпить. Опрокинул стопку и трясущимися руками налил еще; горлышко бутылки звякало о край стакана.
Священник прикрыл глаза и проглотил новую порцию янтарной жидкости. Стакан выпал у него из рук и разбился о пол. Несколько крупных осколков отскочили прямо мне под ноги. Мгновение я пристально смотрела на них, а потом произнесла, поднимая взгляд:
— Отец. Скоро все закончится. Я знаю, вы сильно напуганы, но мы вот-вот вернем книгу.
— В храм Гроба Господня? — хмуро спросил священник.
— Да, — ответила я, прикоснулась к его руке, и он накрыл мою руку своей.
— Вы этого не сделаете, — печально сказал он.
Джаред недовольно переступил с ноги на ногу: