— Ну, что скажешь? — стоя на коленях, спросил Координатор Инженера, копавшегося в коллекции, извлеченной из лотка.
— Пока ничего. Пошли дальше, — сказал Инженер, вставая, но было видно, что настроение у него немного улучшилось.
Постепенно становилось ясно, что зал как бы разбит на несколько секций, правда ничем друг от друга не отделенных, но отличных по внутренним циклам выполняемых процессов. Производственное оборудование — весь этот извивающийся, корчащийся, пыхтящий лес — было везде одинаково.
Через несколько сотен метров люди наткнулись на секцию, которая, выполняя те же операции, что и предыдущая, извиваясь, чавкая, пыхтя, несла в своих трубопроводах, сбрасывала в открытые колодцы, спускала сверху, поглощала, обрабатывала, складывала и плавила… ничто.
В остальных секциях можно было наблюдать путешествующие вверх и вниз раскаленные заготовки или остывающие, уже обработанные изделия; здесь же все эти сложные эволюции производились с абсолютной пустотой.
Решив сначала, что продукт совершенно прозрачен и потому просто невидим, Инженер высунулся далеко над выбрасывателями и попытался схватить рукой то, что вылетало из открывающихся пастей, но не обнаружил ничего.
— Какое-то сумасшествие, — испуганно сказал Химик.
Но Инженер почему-то совсем не был потрясен.
— Очень интересно, — сказал он, и все пошли дальше.
Было около четырех часов, когда Координатор решил возвращаться. Когда они вышли на равнину, освещенную еще высоко стоявшим солнцем, и зашагали к оставленному неподалеку снаряжению, Инженер сказал:
— Ну, понемногу проясняется.
— Серьезно? — с оттенком иронии бросил Химик.
— Да, — подтвердил Координатор. — Что ты об этом думаешь? — обратился он к Доктору.
— Это труп, — ответил Доктор.
— Что значит — труп? — спросил Химик, который ничего не понимал.
— Труп, который двигается, — добавил Доктор.
Некоторое время шли молча.
— Могу я наконец узнать, что это значит? — спросил не без раздражения Химик.
— Дистанционно управляемый комплекс для производства различных деталей, который с течением времени совершенно разрегулировался, так как его оставили без всякого присмотра, — объяснил Инженер.
— Ага! И как давно, по-твоему?
— Этого я не знаю.
— С очень большим приближением и не меньшим риском можно высказать гипотезу, что… минимум несколько десятков лет, — сказал Кибернетик.
— Но возможно, еще раньше. Если бы я узнал, что это случилось двести лет назад, я бы тоже не удивился.
— Или тысячу, — флегматично добавил Координатор.
— Как ты знаешь, автоматы контроля разрегулировываются в темпе, соответствующем коэффициенту иррадиации, — начал Кибернетик, но Инженер его прервал:
— Они могут работать на ином принципе, чем наш, да и вообще мы ведь даже не знаем, электронные ли это системы. Лично я так не считаю. Материал какой-то неметаллический, полужидкий.
— Дело не в деталях, — сказал Доктор, — но что вы думаете об этом? Есть у вас какие-нибудь соображения? Для меня все это совершенный туман.
— Ты имеешь в виду жителей планеты? — спросил Химик.
— Да, я имею в виду жителей планеты.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Поздней ночью они добрались до холма с высоко возвышающимся над ним корпусом корабля. Чтобы сократить путь и избежать встречи с обитателями зарослей, они пересекли паучий лес в том месте, где кусты расступались на несколько метров, как будто их выворотил из почвы какой-то гигантский плуг. На вывороченных глыбах земли буйно разросся лишайник.
Внезапные сумерки накрыли равнину, когда косой силуэт ракеты был уже отчетливо виден, — не пришлось даже зажигать фонарей. Все проголодались, но еще больше устали, поэтому решили поставить палатку на поверхности. Мучимый жаждой Физик — вода кончилась у них на обратном пути — так хотел пить, что отправился по туннелю в корабль. Его не было довольно долго. Они уже установили палатку, когда из глубины раздался его крик. Они бросились к лазу и помогли ему выбраться на поверхность. У него тряслись руки. Он был так взволнован, что едва мог говорить.