— Да, в сны.
Я помедлила, но потом все-таки решилась спросить:
— Зачем вы приходили ко мне во сне, ведь в книге не было ничего, что могло бы помочь нам?
Гейб опустил взгляд, потом посмотрел на Джареда:
— Сперва мы надеялись, что пророчество не скажется на вас сразу и Нина не забеременеет при первой представившейся возможности.
Мои щеки вспыхнули, а Джаред прочистил горло:
— Все произошло не совсем так, пала.
Гейб отрывисто кивнyл:
— Книга y тебя?
— Да, —ответил Джаред.
— Раз так, нелишним будет сказать, что тебе следует помочь Поллокaм подменить ее. И станет одним поводом для беспокойства меньше. Ты не согласен?
Джaред нахмурился:
— Но... если из-за этого мы подвергаемся опасности, зачем ты вообще забирал ее y Поллоков?
— Отвечаю. Джек c момента рождения Нины опасался, как бы она не оказалась женщиной из пророчества. Когда ты влюбился в нее, сынок, мы поняли: речь идет o том, «когда», a не «если». Нам противостояли время и судьба... не поддающаяся решению задача. И все же Джек
любил свою дочь и хотел сделать все, что было в его силах, чтобы попытаться удержать от этого пути. Мы знали: есть шанс, что книга подскажет нам лазейку, как выйти из ловушки, поэтому мы ее и взяли.
Джаред недовольно переступил с ноги на ногу:
— Но… в то время, когда ты являлся Нине во сне, ты уже знал, что никакой лазейки нет Зачем ты подверг ее такому испытанию? К чему эта театральность? Ты хоть понимаешь, через что ей пришлось пройти? И мне?
— Послушай меня. Мы старались найти способ сделать так, чтобы пророчество не начало сбываться.
— Но было уже слишком поздно, — встрял Бекс.
— Это точно, —буркнула Клер.
Гейб покачал головой:
— Не совсем. У нее еще есть время.
Я огляделась:
— А где Самуэль?
Клер засунула руки в карманы куртки. На ней был спортивный костюм: серые брюки длинной чуть ниже колена, присобранные на талии и по низу штанин, и такого же цвета куртка с капюшоном, надетая поверх белого топа. Было ясно, что ее вызвали неотложно.
— Нянчится с Райаном, пока я не вернусь. Разбирательство закончено, и Райан теперь уязвим.
— Как они? — спросила я.
— Ким возвращается домой завтра. Отец Фрэнсис в норме, но будет некоторое время лежать на вытяжке.
Бекс нахмурился:
— такого не должно было случиться. Духовным лицам нужна более серьезная защита.
— Защитник отца Фрэнсиса — арх, Бекс, — объяснила Клер. — У него были связаны руки, когда Донован напал на его талеха.
— И что теперь? —спросил Гейба Джаред.
— Шаху нужна его книга. — сказал Гейб. — Ад не хочет, чтобы родился ребенок. Многое против тебя, Джаред. Разбирайся co всем по порядку.
— Co всем по порядку, — повторил Джаред, будто впитывая cовeт отца.
Гейб еше раз обнял детей и пошел к двери:
— Пройдет еще много времени, пока она родит ребенка, Джаред. Мы будем следить за событиями на земле, но и ты не зевай. Небеса не вступят в игру, пока ты не дашь предлога.
— То есть не начнут войну, — уточнил Джаред.
— Разберись c предлогом, сынок.
C этими словами Гейб вышел.
— Ух, — выдохнул Бекс. — Странно.
У Клер поникли плечи.
— Он больше никогда не вернется?
— Вероятно, — сказал Джаpeд c извиняющейся улыбкой.
Клер села на ближайшую скамью рядом c матерью, прислонилась к плечу Лиллиан и закрыла глаза, из-под ресниц потекли cлcзы.
— Мне так жаль, что ты не увидела его, — прошептaлa Клер.
— Она об этом узнает, — сказал Бекc. — Она всегда все знает.
Окна начали светлеть, по стенам заплясали яркие пятна, как на восходе солнца, Эли улыбнулся и поцеловaл меня в щеку:
— Мои поздравления, малышка. Двойные. Увидимся.
— Скоро?
Ангел улыбнулся.
—Как я уже сказал, когда останется один нерешенный вопрос.
— Но… Что это значит? Какой вопрос?
Но я обращалась в пустое пространство, Эли исчез.
Клер встала и глубоко вздохнула.
— Мне пора возвращаться, — сказала она и оглянулась.
В дверях стоял Самуэль и протягивал ей руку.
—Ты выглядишь прекрасно, - сказал он мне с улыбкой.
Клер не спеша пошла по проходу. Стоило ей коснуться руки самуэля, и она исчезла.
Бекс хохотнул и покачал головой:
— Круто.
ГЛАВА 4. МАЛЕНЬКИЕ НЕБЕСА
Джаред взял меня за руку и отвел на наше прежнее место в церкви. Бекс занял пост рядом с братом. Мы смотрели друг на друга. А солнце разгоралось все ярче, медленно освещая лица гостей. Уголком глаза я заметила движение — отец Джулиан пошевелился, это был знак всеобщего пробуждения.