— Барт, я видела взгляд, проскочивший между ней и Джошуа, когда он выходил из дома, — резко сказала она. — Я знаю, что Викки ходила к нему.
— И какого чёрта ей это нужно? — спросил Барт. — Потому что боится, что нам нечего будет есть?
— Она сделала это, чтобы не пустить Майкла в офис Генри Кинга!
Барт испугался.
— Если хочешь видеть Майкла в офисе Генри Кинга, прогони эту девчонку прочь из Эдема. Я думал, к этому времени ты уже удалишь её отсюда!
— Барт, она — жена Майкла. Я не могу вышвырнуть её из дома. Она плохо влияет на него, поддерживает во всех нелепых убеждениях. Барт, я хочу видеть Майкла успешным адвокатом. У него фамилия Иден и репутация моего отца. Но если вне дома он говорит такие же речи, что и здесь, то скоро загонит себя в могилу. Никто в Луизиане не станет нанимать адвоката-аболициониста.
— Сара, ты чертовски щепетильна. Я думал, ты уже начала принимать меры. Я довольно долго позволял тебе думать собственной головой, — самодовольно продолжал он. — Теперь за дело берусь я. Эта девчонка должна уйти сама.
— Что ты собираешься делать, Барт? — забеспокоилась Сара.
— Не задавай вопросов. Просто расслабься и смотри, как мастер ждёт подходящего момента. И он наступит. А когда это произойдёт, я на огромной скорости отправлю маленькую сучку назад, в тот самый бордель на Грин-Стрит.
19
Весь ужин Викки ждала, что Сара скажет Майклу о ссуде, но та всё говорила о попытках Джека сделать так, чтоб рабы сажали собственные огороды и сами добывали дичь. По закону Луизианы каждый раб должен ежедневно обеспечиваться едой.
Собиравшийся дождь наконец-то мощным ливнем забарабанил по дому. Снаружи прислуга закрывала ставни от надвигающегося урагана. Сегодня посидеть вечером в галерее уже не удастся.
Только когда они были в гостиной, где Сократ разжёг огонь, Сара сообщила о визите Джошуа.
— Мы пока должны жёстко экономить, — закончила Сара. — Я написала Алексу, что он должен вернуться в Эдем. Однако думаю, мы сможем продержаться до весеннего сева.
— К весне рынок поднимется, — серьёзно сказал Майкл. Он выглядел человеком, с чьих плеч свалилась тяжёлая ноша. Викки опустила глаза, чтобы не выдать себя.
— Давайте выпьем вина, — бурно предложил Барт. — Майкл, давай бокалы.
Они сидели перед потрескивающим огнём и ждали, пока Майкл принесёт бокалы. Налил всем, кроме себя. Викки вспомнила его клятву не выпивать. Он не будет с ней снова? Почему он так решил? Она отбросит гордость и примет его в любое время. Пусть ценит её не выше, чем девочку из салона Нины, пусть. Лишь бы пришёл.
Эва наблюдала за Сарой, о чём-то размышляя. Викки решила, что о двадцати тысячах Джошуа Харриса. Она собирается присвоить часть этих денег и быстро слинять в Париж.
— Викки, ты играешь в нарды? — неожиданно спросил Майкл.
— Да, — глаза Викки засияли.
— Тогда давай поиграем.
Майкл нашёл доску, кости и фигурки, притащил маленький столик и поставил его около камина, несмотря на вялые протесты матери.
— Здорово играешь, — с удивлением и одобрением сказал Майкл спустя немного времени.
— Я часто играла с отцом, когда он бывал дома. В школе он был чемпионом по нардам, — мельком взглянула на Сару. Свекровь этому также не верила.
Викки упорно пыталась сконцентрироваться на игре. Это трудно, Майкл сидит так близко. Она рада, что сходила к мистеру Харрису. Теперь Майкла никто не заставит пойти к судье.
Они засиделись дольше обычного, и Сократ принёс горячий шоколад, хотя его об этом не просили. Когда он вошёл, Барт приказал послать Эндрю за Одалией.
— Спина разболелась. Обычное дело, когда на улице непогода, — проворчал он.
Викки залилась краской под брошенным на неё откровенным взглядом. Барт весь вечер тайком пялился на неё, и это вызывало слабую тошноту.
— Когда ждёшь возвращения Алекса? — спросил Майкл, убирая игральную доску.
— Полагаю, сразу же, — ответила Сара с лёгким весельем. — Он не станет ждать повторного приглашения.
В библиотеку вошёл Эндрю, собираясь отвести Барта в комнату. Тот пробурчал что-то нечленораздельное, наверное, сообщая, что его ждёт Одалия.
Остальные разбрелись по комнатам. Когда Викки, опекаемая Моник, готовилась лечь в постель, услышала, как в комнату Сары вошла Эва.
— Ты получила от Джошуа двадцать тысяч долларов! — голос Эвы, наверное, был слышен во всём доме. — Почему не можешь дать мне пять? Ты мне их должна, Сара! Ты и так забрала всё!
— Здесь у тебя дом, Эва. В Эдеме у тебя всегда будет дом. Я не могу дать тебе пять тысяч. Нам нужен каждый цент, чтобы прожить зиму.