— Я недолго, — пообещал Майкл.
Он подождал, пока Викки быстро впорхнула по лестнице и толкнула дверь. Она открыта. Махнув Майклу рукой, вошла внутрь, думая о том, как сказать Алексу о трагедии.
Она подошла к гостиной. Там никого не было, хотя в замысловатой конструкции люстре горели все свечи. Войдя в зал, заметила, что дверь третьей спальни распахнута настежь.
Надеясь поговорить с Алексом, поспешила через зал, и собралась позвать его, как у окна увидела затенённую сцену. Тит стоял, опираясь на руки и колени, а над ним странно нависал Алекс. Она внезапно почувствовала ледяной холод. Фигуры, скрытые темнотой, казались меньше.
— Тит, — хрипло шептал Алекс. Оба не замечали присутствия Викки. — Скажи мне, что всё хорошо! Скажи мне!
Викки тихо отбежала к двери и выбежала в ночь. Все эти недели, когда Алекс был тих, запираясь в комнате или бродя по лесу, был ли с ним Тит? От Джанин до Тита. Ах, Алекс. Бедный Алекс.
Она резко постучала, пытаясь выбросить из головы странную сцену, увиденную в спальне Алекса.
— Алекс? — позвала она, стараясь, чтобы голос звучал естественно. — Алекс.
А потом привела себя в порядок, чтоб встретиться с Алексом и Титом, и услышала шаги в зале. Кто-то шёл, чтобы впустить её.
25
Барт сидел у огня, барабаня пальцами по подлокотнику инвалидного кресла. Алекс, как обычно, исчез сразу после ужина.
Эва, читавшая журнал мод, отбросила его в сторону, издав низкий нетерпеливый звук, и поднялась.
— Я собираюсь повидать Клодин, — заявила она.
— В это время? — удивилась Сара.
— Клодин одна, — едко сказала Эва. — Джек занят перекличкой, долго не задержусь.
Эва вдруг стала постоянно навещать Клодин, или уезжать с ней в Новый Орлеан в одном из экипажей Эдема. Познакомив их, Викки оказала услугу обеим.
— Викки, хочешь завтра поехать в Новый Орлеан? — неожиданно спросил Майкл. — Думаю, мы могли пригласить на ужин Бена.
— Да, — с восторгом ответила Викки, — было бы здорово.
«Зачем он снова берёт Викки в Новый Орлеан? — подумал Барт. — Они ведь были там в прошлом месяце на Марди Гра».
— Джефферсон, — завопил он, — позови Эндрю. Я хочу спать.
Сара изумлённо посмотрела на мужа:
— Так рано?!
— Ты так думаешь? — в голосе сквозил сарказм. — Я хочу соску.
В комнате он дождался Эндрю.
— Положи меня в кровать, — приказал он, когда появился слуга. — А ты, Джефферсон, найди Моник и скажи, что я хочу, чтоб пришла сюда и растёрла мне спину. У Одалии слишком тяжёлая рука. — Он уже представлял Моник рядом в кровати. Чёрт, когда же она, наконец, оттает? — Шевелись, мать твою, Джефферсон!
— Да, са'.
Эндрю уложил хозяина в кровать, раздел и накрыл одеялами. Около кровати поставил бутылку бурбона и стал ждать, когда его отпустят. Раздался тихий стук в дверь. Глаза Барта заблестели.
— Давай, входи, — и Моник, испуганная и несчастная, вошла в комнату. — Всё нормально, Эндрю, иди, — сказал он. — Джефферсон, подожди за дверью, пока не позову.
Затем Барт грубо заговорил с Моник.
— Снимай платье и ложись рядом.
Ни слова не говоря, Моник стащила через голову платье, аккуратно положила на кресло и подошла к кровати. Затем осторожно легла около хозяина.
— Поиграй с этой маленькой штучкой, — приказал он. — Может что-нибудь произойдёт.
Как только она коснулась правого бока, у Барта наступила эрекция. Пусть он ничего не чувствовал, это не имело значения. Она должна возбудиться. Только так он получал наслаждение.
— Да, са', - голос упал до тихого шёпота, взгляд потупился, когда она протянула тонкую руку, чтоб его поласкать.
— Так, — спустя несколько мгновений ободряюще сказал Барт. — Так и продолжай, не останавливайся, — смотрел внимательно. — Ну вот, видишь, — и спросил, растягивая слова, — это заводит тебя, Моник? Скажи мне, — посмотрел в лицо девушки, голос стал хриплым.
— Да, са', - солгала девушка.
— Моник, — сказал он с обманчивой мягкостью, — бьюсь об заклад, я знаю, что тебя заведёт, как сумасшедшую. Наклонись и поцелуй его. Возьми его в рот. Чёрт подери, не смотри на меня так! — он разъярился, протянул к ней сильную руку и притянул голову к себе.
Почему он ничего не чувствует? Раньше к этому моменту Барт становился просто сумасшедшим и вопил от восторга.
— Ладно, — проговорил он наконец, — поднимись, — привлёк её к себе. — Улыбнись, — голос хриплый, возбуждённый, но возбуждение ненастоящее. В мыслях он постоянно знал, как это было. — Что за ребёнок. Ну давай же, сейчас! Отреагируй как-нибудь. — сильные руки лежат на худеньких плечах, и она пытается изобразить несколько страстных движений, глаза закрылись, лицо покрылось испариной, на коже появился несвойственный оттенок.