Мастер, рисуясь, поднял коня на дыбы и поскакал дальше по дороге, высоко держа пылающий факел. А из-за поворота дороги уже показались колонны Рыцарей, следующих в полном боевом снаряжении.
– Слава Ордену! – завопил десятник, размахивая над головой мечом, ему вторил разноголосый хор караульных.
– Слава! Слава! – на проходящую вдоль частокола открытую галерею один за другим забирались заспанные торговцы, разбуженные криками и решившие дорого продать свою жизнь, но вместо смертельной схватки попавшие на парад лучших воинов Вселенной.
Бесконечная колонна Рыцарей и Мастеров стальной змеей проползала рядом с факторией. Бронированные воины на могучих конях, никто в мире не сможет противостоять им. Какая сила и мощь, уверенность и грация. Слава Ордену!
Балаус очнулся, обнаружив себя перегнувшимся через частокол и сипящим сорванным голосом что-то нечленораздельное про славу Ордена. Ему стало неудобно, надо же, седовласый покрытый шрамами ветеран, а вопит, как девка при виде мыши. Оглянувшись на восторженно ревущих товарищей, он потихоньку отошел от частокола и вернулся на сторожевую башню, где застал десятника, тоже отошедшего от приступа восторга и теперь мрачно смотрящего на проходящее войско.
– А знаешь, о чем я думаю, старина Балаус?
Балаус пожал плечами. Да кто ж его знает? Однако ежели сам Сэмми Мур о чем-то задумался, это уже чего-то стоит.
– Думаю я, старина Балаус, о том, какая же силища быть должна, коли на него такое войско идет.
Вот что точно умеет десятник, так это испортить настроение. Балаус отвернулся от сменивших конных воинов колонны арбалетчиков. А ведь прав чертов командир. Не такие олухи в этом Ордене, чтобы комаров лопатой гонять, а значит смотри в оба, караульный. В ближайшие дни жизнь не сулила ничего, кроме ненужных волнений. А для караульного ничего нет хуже, чем нарушение устоявшегося ритма событий. Появление обоза, в котором вышагивали вслед за повозками лучшие люди, посланные цехом вольнонаемных караульных, вызвало новую волну криков, а десятник почему-то еще больше помрачнел.
Балаус отступил вглубь галереи караульной башни, воровато оглянулся по сторонам, и, убедившись, что на него никто не смотрит, достал из-под плаща плоскую жестяную флягу и изрядно приложился к ней. Крякнул, сморщился, сделал еще один глоток и, еще раз оглянувшись, спрятал жестянку. Такие вот дела, да поможет нам Святая Дева. Не отличавшийся набожностью ветеран осенил себя крестным знамением.
Тем временем, рядом с факторией прошли последние повозки обоза, и не спеша проследовал замыкающий колонну десяток Рыцарей-Экзекуторов в черных плащах. Крики постепенно затихли, шум удалялся на восток, а поднятая войском пыль медленно оседала. Стоящие на стенах караульные и торговцы продолжали молча смотреть в темноту.
И никто не заметил, как от кустов дикого шиповника, растущего у обочины дороги, отделилась черная тень, бесшумно метнувшаяся к зарослям орешника. Человек в темном комбинезоне, пятнистой мохнатой накидке и маске, оставляющей открытыми только блестящие глаза, быстро и уверенно бежал по ночному лесу.
Он остановился на небольшой поляне перед упавшим деревом, поднес руки ко рту и издал ухающий звук, подражая желтоглазому разбойнику филину. Через несколько секунд на поляне возникли еще двое, одетых в такое же облачение, делающее их практически невидимыми на фоне леса.
– Колонна прошла, – прибежавший от фактории человек докладывал тихим свистящим шепотом, – две тысячи восемьсот рыцарей, шестьсот двадцать человек легкой кавалерии, триста арбалетчиков, и пехоты, похожей на ополчение, около четырех тысяч. Есть обоз, около сотни повозок.
– Нехило, – резюмировал один из стоящих на поляне, бывший за старшего, огромный как медведь. – Самойлов, а у тебя что?
Самойлов, не уступающий старшему размерами, прогудел, стараясь также говорить шепотом, но его это давалось с трудом:
– Еще одна колонна двигается по проселкам вдоль реки. Две тысячи рыцарей и три тысячи легкой пехоты. Сколько арбалетчиков, сказать точно не могу – было темно, но сотня есть точно. Обоза нет. Есть минимум еще две большие колонны, продвигаются южнее. Общее направление движения – на восток.
– Та-ак, – протянул старший, – возвращаемся на базу.
Они синхронно развернулись и растворились в темноте.
Когда самая яркая из лун Эдема начала бледнеть, а горизонт на востоке посветлел, все трое остановились на лесной опушке, находящейся на склоне заросшего мелким кустарником холма. Там находилось еще несколько человек, двое спали, остальные молча сидели у деревьев. Хотя располагались они в этом месте уже трое суток, никаких признаков походного лагеря – кострища, палаток, протоптанных тропинок – заметно не было. Даже пугливые сороки, как ни в чем не бывало, сидели на ветках, спокойно переговаривались на своем птичьем языке и не протестовали против присутствия чужаков.
Навстречу пришедшим поднялся командир.
– Докладывай, Рогов, – требовательно приказал он, не делая скидки на то, что разведчики только что вернулись из рейда и пробежали километров пятнадцать.
Старший группы несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, и четко отрапортовал:
– Зафиксировано четыре колонны сил Ордена, двигающихся на восток. Общая численность до десяти тысяч рыцарей и до пятнадцати тысяч легкой пехоты, возможно ополчения. Среди них до тысячи человек арбалетчиков. В том же направлении перемещаются отдельные отряды и группы численностью от трех человек до двух десятков. Мы встретили шесть таких отрядов. Судя по состоянию колонн, на марше они находятся не менее четырех суток.
– Это понятно, – прервал командир, – они идут от Замка.
– В квадрате четырнадцать-восемь, деревня у реки, наблюдали что-то вроде митинга. Воодушевление максимальное.
– Что по организации управления войсками?
– Головного командования отследить пока не удалось, они пока находятся в тылу, подходить – слишком большой риск. Отследили связных, передающих приказы – у них характерная зеленая форма. У связных от верховного командования на груди большой серебристый медальон – по всей видимости – знак особых полномочий. Перемещаются бегом, верхового посыльного видели только один раз. Правда, бегают они очень шустро, нам не догнать.
– Ничего, стрела догонит,- проворчал командир, – теперь отдых сорок минут, дальше готовите отчет, записываете наблюдения. Выполняйте.
У разведчиков хватило сил сделать несколько шагов в сторону, после чего они буквально свалились на поросшую мхом полянку и моментально заснули. Командир усмехнулся, вот умотались ребята. А ведь сначала была неплохая идея – забрасывать и уводить разведгруппы через переход на Землю и обратно – уже в нужную точку Эдема. Но проблема оказалась в том, что, во-первых, переход с Эдема на Землю срабатывает далеко не всегда, и не с первого раза. То есть взять и раствориться в воздухе в случае опасности так просто не получается, приходится повторять попытки несколько часов. Пленные Рыцари утверждали, что управление переходом – это навык, вырабатываемый годами тренировок, так что мы тут еще желторотые ученики. А во-вторых, точность "приземления" при переходе с Земли оказалась невысокой – разброс составлял до трех километров. О точечном "высаживании" бойцов речи не шло. А, между прочим, опытный Рыцарь мог войти в переход в любую секунду и приземлиться на расстеленный носовой платок. Именно такое упражнение есть на выпускных экзаменах орденского Университета. Еще одной особенностью оказалось то, что один человек может пользоваться переходом только с определенным перерывом – от трех часов, до нескольких суток. То есть быстрого прыжка туда-сюда не получается. К тому же "пропускная способность" перехода оказалась не слишком высокой – примерно десять человек в минуту в одном направлении. Для разведывательных операций – еще куда ни шло, а вот о массовой переброске войск придется забыть. Между прочим, у Ордена вполне могут быть технологии, обходящие эти ограничения. Так что соревноваться в прыжках сквозь пространство придется в неравных условиях…