— Успокойтесь! Я здесь не для того чтобы вас убивать! Я спасти вас всех хочу, — Саркис чувствовал дрожь этих нескольких спасшихся жителей. Он чувствовал их дрожь и обуявшее всё их естество волнение. Он чувствовал и потому в спокойном безоружном жесте показал пустые незащищённые ладони, поставив их перед грудью.
Группка дрожащих людей всё ещё боялась и бросала косые неуверенные взгляды, однако с каждой секундой их позы становились всё более раскованными, свободными, зажатость медленно сходила на нет, пока вдруг…
— Саркис. Ты пришёл… — впереди стоящие люди опешили и поспешили убраться с пути несущейся к чёрному статному незнакомцу прекрасной вмиг повеселевшей девушке.
Саркис прищурился, стараясь вспомнить кто же такая эта счастливая неожиданно заплакавшая девушка, с роскошными локонами цвета вороньего крыла и ясными глазами…
— Аделия, да? — спросил Саркис тихим невыразительным голосом.
Девушка буквально прыгнула на его вытянутые крепкие руки и полностью расслабилась, заставив Саркиса где-то глубоко-глубоко внутри искренне улыбнуться.
— Отдыхай… Вы столько пережили. Отдых нужен вам всем! — тихонько сказал маг, заметив, как остальные выжившие бессильным грузом рухнули на сырую чёрную землю. Никто больше не боялся. Страх исчез, словно бесплотный гнилостный призрак посреди ночи…
— Мы так ждали хоть кого-то из людей… Саркис, ты как всегда вовремя, — мямлила Аделия, закатывая глаза и от навалившейся усталости постепенно начинавшей бредить, понемногу засыпать.
— Конечно ждали, но не переживайте — деревня пуста. Никакие убийцы вас больше не побеспокоят… Верь мне и ничего не говори. Отдыхай.
Аделия наконец полностью обмякла, отдавшись спасительным объятиям сна. Сейчас всем жителям предстоял отдых, по крайней мере должен был предстоять…
— Маг, расскажи нам, что происходит там, сверху? — вопрошал старик, под кивки ещё нескольких спрятавшихся в темени деревенщин. Сон не попадал не в один их глаз, они были бодры и решительны, настойчивы и смелы.
— Что там сверху? Ха, что там сверху, — Саркис сладостно посмаковал этот вопрос, прежде чем ответить. — Деревня пуста. Люди перебиты, дома мертвы, не хуже хозяев, а убийц на момент моего прихода уже и след простыл. Я бы их грохнул, однако следов крайне мало. Охота на них может закончится неудачей. — предупредил эдемский маг, видя, как простые деревенские жители воинственно схватились за первое попавшееся в руки оружие.
«Они ведь действительно готовы биться… Как же люди глупы и эмоциональны, как марионетки на сцене»
— Не хватайтесь за оружие! Лучше успокойтесь и почувствуйте себя в безопастности, выдохните. Со мной вы можете не бояться даже почившего Мартена.
— Почившего??? — опешил седой сморщенный дед, первым бросая острые, но изрядно потрёпанные вилы.
— Ай… Долгая история. Лучше посидите и как следует передохните. Вскоре нам будут предстоять великие дела и не менее великие свершения, — нарочито пафосно сказал Саркис, тут же с удовольствием наблюдая за тем, как слабые люди всё же бросали оружие и падали на пятые точки, спинами прислоняясь к отвесным неровным каменным стенам небольшого погреба.
На миг стало тихо, будто ночью. Маг опустил обессилевшее женское тело на землю и сам поспешил плюхнуться наземь. К глубочайшему удивлению, на Саркиса накатила усталость и даже какая-то неожиданно взявшаяся апатия.
Погреб притих, словно спрятавшийся от мира боязливый зверёк. И слышен был только неистово понёсшийся снаружи ветер, своими мягкими движениями поглаживающий тонкие деревца и небольшие аккуратные зелёные листочки, бывшие свидетелями ужаснейших преступлений Церкви Господа на грешной и изуродованной самими людьми страшной земле…
… Саркис клевал носом, но глаза так и не могли окончательно закрыться. Кто-то громко храпел, а кто-то тихонечко посапывал в сырую землю. Погреб впал в спокойное умиротворённое оцепенение. Жители более не чувствовали нависшей над деревней угрозы. Они знали что убийцы сбежали и больше никогда не вернуться на добрые каменные улочки.
Первым раскрыл глаза седой немного полноватый дедушка, тут же пристально вглядевшийся в сжавшегося в калачик никак до конца не засыпающего мага. Взгляд был полон доверия, но одновременно с этим какого-то внутреннего страха. Даже лишённый магических способностей старец начинал чувствовать вырывающуюся изо всех богатырских щелей злую магическую силу.
— Ты знаешь её? — неожиданно, с непоколебимой уверенностью удушил тишину проснувшийся старик.
Саркис перевёл суровый безразличный взгляд на похрапывающее беззащитное хрупкое тельце Аделии и медленно кивнул, ни говоря ни слова. Маг понимал что такое отдых для людей, что пережили такой ужас и буквально встретились со смертью лицом к лицу.
— Знаешь, а я ведь многих знал… — грустно начал старик, тут же почувствовав вновь нацеленный на него жёлтый всепроникающий взор. — У самого то давно никого не осталось… Все пропали, все сгинули. И внучка, будучи магом, и жена, умеющая колдовать и обладающая нехилым магическим потенциалом, наш общий добрый и верный сын… Все они ещё давно пропали, однако вновь терять людей, хоть в этот раз всего лишь знакомых… Я вспомнил ту боль. То жгучее и разрывающее изнутри чувство…
Саркис понял, что старичок больше ничего сказать не сможет. Из глаз полились редкие, но крупные слёзы, всё его тело мелко потряхивало, а голос надломился, став жалким и донельзя плаксивым…
…Храп лишь усиливался и даже дед помаленьку засопел, крепко-крепко обнявшись с остальными спящими. Маг ничего не чувствовал, историю он практически полностью пропустил мимо ушей… Ни одна струнка души не заболела, ни одно слово не смогло хоть как-то потревожить Саркиса. Он был огромной высоченной снежной глыбой, уходящей далеко кверху и мрачно разрывающей своей вершиной косматые облака. Он был куском твёрдого камня, каким и был всегда, от самого своего первого мига сотворения. Эмоции если где-то и были, то давно пропали. Развеялись, как мелкий сыпящийся прах над морем. Исчезли, как страшное и несуществующее диковинное видение.
Аделия потёрла аккуратное утончённое лицо своим белоснежным сжавшимся кулачком и продолжила посапывать. А ведь она ещё не знала про судьбу Демьяна. А ведь магу ещё предстояло смотреть на её горькие слёзы и тяжёлые всхлипывания.
«Демьяна жалко. Он погиб героически, как самый настоящий воин. Однако… Я всё же не могу заплакать. Неужели мне всё равно? Как на Адама? Как на Алерта? Как на Мартена, что стал лишь простой разменной фигурой на шахматной доске? Кто же я сам такой? Бог, Отец, ответь же мне. Если это ты меня таким сделал, тогда что в тебе хорошего и святого?»
Вопросы, как и всегда, остались без ответа, а Саркис ещё раз попытался заснуть. Глаза пару раз закрылись, зрение поплыло, словно мягкие волны, и вдруг маг провалился в текучий плавный сон. Всё же было в нём и нечто человеческое…
Глава 6
Ночь была темна и густа, словно добротно пролитые чернила. Вальтер слышал цоканье копыт о каменистую дорогу, с каждой пройденной секундой становившееся всё ближе и ближе к полю и к привольно отдыхающему на нём войску самого Верховного архимага.
— С той самой восточной стороны как раз и должен был подойти Адонис. Надеюсь, старик в добром здравии, — промолвил Вальтер самому себе, потирая руки над весёлым танцующим пламенем. Походные костры озаряли густой мрак ночи, вступившей в свои законные права, а неприличное для такого момента веселье захватило каждую отдыхающую группу людей.
Всюду слышались шутки, весёлый беззаботный хохот, повседневные разговоры, пред страшным боем кажущиеся неуместными и в какой-то степени смешными, может даже ничтожными.
— Сколько ты ещё их жарить будешь, серый? — смешливо вопросил старый вояка, уже снявший не только свою броню, но и искусно выделанную кольчугу. — Переворачивай сосисоны, ты ж у нас за повара?
Молодой юнец подбежал к небольшому костерку и ловким движением развернул сосиску сырым боком к яркому жаркому пламени.
— Скоро готовы будут, — оповещал юнец, пуская слюни и смотря на оживлённую группу неподалёку. Там уже вовсю заглатывали шашлык за шашлыком, и стойкий приятный аромат буквально пропитывал ещё недавно такой холодный ночной воздух, всегда пробирающий до самых мурашек, а сейчас отступивший, как самый главный трус на этом бескрайнем огромном поле.