— Наконец всё готово. Я так долго ждал этого часа, я волновался за эту башню, волновался за собственный План. Теперь то уж точно дороги назад нет. Слишком много сделано! Слишком много готово! — восклицал восхищённый старик, смотря на тянущуюся к ясному небу грандиозную постройку.
Позади старческой спины уставшие, потные и тяжело дышащие, сидели маги. Те, кто выжил, работая на этой жаре. Те, кто смог дойти до самого финала, сейчас присевшие, почувствовавшие усталость и понявшие, что всё уже было позади. Нет страданий, теперь только благостный умиротворяющий отдых!
Старик до сих пор нервно бродил, всё никак не на радуясь Флотлеру, успевшему вознестись к небу строго в установленный срок.
— Я не верю… Она гораздо лучше, выше, стройнее и прекраснее себя прежней. Я не верю… — бормотал Авиад, суетясь, ползая и не останавливаясь ни на секунду.
Двое крепко слаженных стража сурово нависли над радующимся стариком:
— Вас ждут, господин уважаемый архимаг. Все приготовления закончены. Слуги ждут только вашего окончательного приказа, — отрапортовали стражи, сурово сдвинув кустистые брови и молчаливо-терпеливо ожидающие внимание и ответа счастливого старика.
— Какая же красота, какое величие… Такая стройная и прекрасная. Такая грациозная и ровная… Да-да, сейчас подойду, пусть перепроверят материал! — нервно приказал стражам Авиад, отправляя их к раскинувшимся рядом небольшим палаткам.
Несмотря на завершение строительства, вокруг кипела работа. Кто-то внимательно осматривал палатки, кто-то кормил и поил несчастных, уставших магов, кто-то перебирал нечто гранённое, сверкающее и лёгкое.
Работа кипела, а старик архимаг уже подходил к ближайшим палаткам, бодрой походкой настоящего победителя.
— Вы всё проверили? Всё готово? — радостным голосом стал уточнять Авиад. Ответом ему послужили быстрые кивки дрожащих, бегущих прочь отсюда слуг, что расступались, расчищали дорогу своему покровителю и архимагу.
Старик подошёл к раскинутым на жарких песках многочисленным простым палаткам, в каждой из которых был ключ к победе. К Великой победе!
— Тот час наконец настал. Плану Демиурга теперь точно конец… Сейчас начнётся моя эра! Я приведу этот мир к процветанию, я исправлю всех этих прогнивших чёрствых людей. Я разрушу этот неисправимый и построю новый прекрасный мир. Мир морали, добра, справедливости. Мир без Демиурга, его интриг и Планов, — возбуждённо покрикивал Авиад, наконец заходя в одну из палаток и своим цепким взором осматривая всё это великолепие:
— Чистая мана. Великолепная, бесподобная. И её так много… — старик вылетел из палатки чтобы заглянуть в следующую, также до отказа набитую раскрытыми банками, в которых плавала так необходимая старику магия. Жидкая, желтоватая, такая манящая, такая дивно пахнущая. Ёмкостями с нею был заполнен каждый божий квадратный метр, каждый угол, каждая палатка.
— Сколько принесено жертв. Сколько людей так и не осознали, за что отдавали собственные прогнившие душонки. Вся эта магия — это билет в будущее! Наконец всё готово… — Авиад был так взбудоражен, что от счастья он нервно качался на одних пятках, диким взглядом осматривая всё-всё подряд, покуда не закрыл последний вход в самую крайнюю тонкую палатку. Его голубая накидка развевалась, словно флаг на ветру, а руки дёргано тискали так и не умытую, длинную бородёнку. — Столько силы, столько энергии, столько топлива… Флотлер с аппетитом сожрёт эту силу, в этом у меня нет ни малейших сомнений. Пора приступать!
Щуплый, худой старик похлопал в ладоши, заставив слуг начать поспешно и трясясь от страха брать банку за банкой, склянку за склянкой, пластиковую коробку за коробкой, направляясь с магией погибших людей аккурат к основанию башни. К глубокому прочному фундаменту, к огромному подземному этажу, что станет резервуаром и хранилищем для желтоватой, неистовой по силе маны.
— Для заполнения резервуара всего этого хватит… Жалко что погибшие так и не узнали, какую благородную, праведную и верную идею мы преследовали. Мы спасём человечество, обязательно спасём! — Авиад искренне восхищался своим Планом. Планом, в котором больше не было места Демиургу, великому магу, основателю их сообщества. Правила игры отныне поменялись, поменялась и сама игра.
Немного в отдалении стояли ещё несколько раздувающихся ветром простых тканевых тонких шатров, что буквально светились ярким, прекрасным светом. То была вторая часть Плана. В шатрах теснились кристаллы, гранённые фигуры светло-синего, мерцающего, мягкого цвета. То было то, что так долго ждало своего часа!
Подле шатров стояли босые, тихие, робкие слуги, ноги которых буквально тонули в зыбучем всепоглощающем жарком песке и его иссушающих волнах, раскинувшихся на много миль окрест.
— Приступить к раздаче всех этих бесценных кристаллов, ещё одних билетов в новое будущее. Время пришло, — слуги забежали вовнутрь шатра, вооружившись большими удобными чёрными сумками. Рабы стали складывать в них кристаллы своими цепкими, ловкими пальцами, собирая их один за другим, такие блестящие и прекрасные. — Раздадите их людям по заранее оговорённому плану. Не смейте подвести меня! Для мира ваш труд сейчас — это спасение целого всего и вся! Мы уйдём с тонущего корабля, мы покинем его — чтобы создать новый, светлый, другой мир. С нами Бог — за работу!
Слуги пахали как зведённые и день, и ночь, не останавливаясь ни на секунду. А сам старик, традиционно вольной, свободной походкой, подходил прямо к большим вычурным воротам, знаменующим вход в одну из самых великолепных магических башен.
Маги, уставшие как собаки и совершенно потные, как если бы бежали несколько километров, сопровождали Авиада своими взглядами, полными молчаливой ненависти и даже смеха. Старик пытался показать миру что он не стар, что его ум — остр, а движения — уверенные и смелые. Однако он давно отжил своё время и сейчас то была лишь тень того архимага… Авиад надел эту неснимаемую маску самого умного, мудрого, молодого. Он собирался обмануть весь мир, всех людей, даже самого себя. Может потому он и стал частью Плана? Стремясь избавиться от своей дряхлой телесной оболочки, он встал в один ряд с Демиургом, этим молодым, вольным зверем, умным как орёл, великим как Бог! Демиург был солнцем, Авиад был закатом, что отчаянно цеплялся за свою жизнь, за свою правду, за своё право на власть. Но Авиад катился всё дальше и дальше, к краю небосвода, и никто более не мог остановить этот стремительный закат. Время Авиада и впрямь прошло…
Ворота шумно открылись, со скрипом расходясь в стороны. Старческому усталому взору открылась просторная церковная зала, потолок которой был ярко-ярко расписан героями из преданий, легенд и многочисленных святых историй. Были тут ангелы с широкими грациозными крыльями, был тут и мудрый лик Бога, были простые картины тех людей, что в будущем окажут большое влияние на святую историю этого мира — приверженцев идеи Демиурга…
— Прекрасная роспись! Мои маги постарались на славу, как я погляжу, — благодарность была вложена в слова дряхлого старика, что шёл себе вперёд, цепким взглядом замечая и эти красочные витражные окна, и блестящий, гладкий, словно бы музейный пол, и высокие стены, тянущиеся к этому далёкому куполу.
— Крис, моя дорогая подруга. Надеюсь тебе лучше? — с заботой обратился архимаг, подошедший к удобной, миленькой женской кроватке, на которой, попивая тёплый бодрящий чай и молчаливо хлопая глазками, отдыхала приходящая в себя после стольких непростых потрясений черноволосая красавица.
— Не волнуйтесь так за меня. Всё уже неплохо, я стабилизируюсь в скором времени. Спасибо вам за заботу… — поблагодарила молодая некромагичка, продолжая пить вкусный чай и смотреть на старика, пред которым поспешно расступились снующие туда-сюда слуги, разбежались, дали ему дорогу.
Авиад мягко присел на воздушную кровать, ласково смотря на красивую и сильную по магической ауре девушку: