Авиад сжал кулаки и тонкий посох легонько треснул. Саркис… Как бы архимаг хотел его прихлопнуть, раздавить, как маленькое бесполезное насекомое. Железное, твёрдое, ничтожное… Без чувств и эмоций, появившееся из ниоткуда, но спасшее его, пытаясь извлечь из этого выгоду. Этот Саркис… Он напомнил старику о том преклонении и подчинении, что он испытывал последний раз много-много лет назад. И теперь… Посох смотрел в гордую богатырскую спину, такую статную, но от этого не менее жуткую и бесячую.
— Авиад, не думай, что ты справишься со мной. — спокойно произнёс эдемский маг, останавливаясь в самом конце огромного бесконечно тянувшегося зала. — Не ври себе, не обманывай собственные руки и ноги. Они созданы не для убийств! Они не смогут противостоять моему влиянию и силе!
Архимаг сглотнул. Саркис был как обычно прав, отчего старая ссохшаяся рука сжалась так сильно и крепко, что заставила посох нелепо затрещать.
— Да, они не для убийств! Не могу не признать твою правоту. Но… — старик бросил треснутый посох и вскинул руки кверху, в попытке достучаться до бога. — Я тебя умоляю — не убивай этих смертных. Дай им больше возможностей подышать воздухом и посмотреть на звёзды. В конце концов, они не многого просят да и тебе переступать дорогу не планировали, сам же понимаешь…
Богатырь, как обычно каменный и недвижимый, лишь утвердительно качнул головой.
— Я не буду их трогать, но при одном условии. — Саркис развернулся и гордо пошёл назад, вновь проходя мимо испуганных магов. — К вечеру сего дня вы обязаны предоставить мне подробную карту, средний артефакт для преобразования маны, а также важную информация о Нижнем мире, в которой я несомненно нуждаюсь. — эдемский маг приближался к Авиаду, что готов был деться куда угодно, лишь бы не быть в одном зале с этим непредсказуемым зверьём. — Под информацией я имею ввиду политические и географические данные, расстановку сил, перечисление самых важных фигур и тому подобные сведения. Какие-то вопросы?
Авиад выслушал и одобрительно помахал головой. А чем же ещё он мог ответить на такую спокойную и рассудительную речь?
— Раз так, то до вечера я бы предпочёл хорошо провести время в тёплой комнате, в окружении умных книг и светильников. Устроите? — сказал Саркис и маги тут же разбежались кто куда, стараясь как можно быстрее и лучше обслужить необычного гостя.
— А ловко ты играешься с ними. Знаешь ведь, что никто из них не откажет. — прохрипел архимаг, стараясь и виду не подать. Он дрожал да ещё как, но руки казались твёрже стали и спокойнее ленивца с тропического леса.
— Конечно не откажут. Куда денутся. — ловко вывернул маг, осматривая обшарпанные стены, пол, заваленный кусками камня, и дырки в куполе, сияющие ярким голубым светом, словно нарисованные добротным фломастером. — Им ещё из оставшегося говна башню в чудо-крепость превращать надо. А то храм построили, дураки…
— Это и есть храм. — сказал Авиад, чувствуя на себе пристальный неотступный взор желтых глаз. — Пять башен — это ничто иное, как союз храмов, что каждый день служат во благо всего магического общества. В народе нас прозывают Церковью Господа. Каждое утро, день и вечер мы молимся Богу за наши дары земные, — старик, имитируя молитву, опустился на тощие колени. — за воду, еду, постель и магию.
Эдемский маг ещё долго с серьёзным видом изучал молящегося простодушного старца, пока не расхохотался во весь свой громкий голос:
— Молится за магию? За это чертово проклятье? — маг продолжал гоготать, а у старца к глазам проступили слёзы. Долго находиться рядом с таким человеком было не просто невероятно трудно, этот труд был равносилен смерти.
— Что ты такое говоришь? Какие проклятья? Ты умом тронулся или не веришь в силы небесные?… — дрожащим голосом удивился Авиад.
Саркис смог подавить смех и смешливо ответить:
— Папаню своего знаю… Правда бросил он своих детей именно за магию. Выгнал всех проклятых ею с Высшего мира, сделал нас смертными… А вы сидите да молитесь, бездари.
Авиад округлил глаза. В них стояло такое отчаяние, такой ужас.
— Высший мир? Не Эдем ли…
— Эдем-Эдем. — поставил точку Саркис, разгуливая по всему залу и изучая его своим гордым волчьим взором. — Вся магия, что есть в этом мире, пришла от тех людей, с которыми я вместе разделил эту участь. Как их потомки, вы смогли унаследовать это проклятие. Ну а как могло быть иначе? — рассмеялся маг, пиная гранённые камешки острым носком своего сапога.
— Что ты несёшь? Лучше уходи отсюда и не смей порочить мне голову своей сатанинской ересью! — и откуда в Авиаде проснулась такая сила и дух? Видимо это и есть чудеса религии и веры?