Один.
— Давайте, мрази!
Со всех сторон на парня прыгнули призраки. Волоча за своими телами дымок, приготавливая свои когти, тела и зубы, они ринулись на него, надеясь тут же и прикончить.
Один метр. Именно столько оставалось между ними и магом. Плеть свистнула и закружилась как шустрая юла. Скорость была неописуемой. Твари попадали под удар, растворяясь в ночном студёном воздухе. По очереди попадая в эту мясорубку, они растворялись, сливаясь с набежавшим ветром.
Когда не осталось ни одного врага, плётка рухнула вниз, взъерошив землю и покрыв её мелкими змеистыми трещинками.
Демьян не верил в свой успех! Тут же практически позабыв свой небывалый подвиг, он поёжился и смущённо заулыбался:
— Никогда бы не подумал, что это окажется настолько просто. Есть повод гордиться собой и передавшейся от отца наследственной магией. Один круговой удар решил всё!
Естественно, твари стали возрождаться, оставляя открытым вопрос «А собственно зачем повторять битву?».
Сердце наполнилось гордостью и застучало сильнее прежнего:
— Это сделал я… Никогда бы не поверил, но моё оружие меня спасло. Точнее не оружие — я спас самого себя и помог другу. Это звучит более оптимистично и правдоподобно!
Пауки не теряли надежду и пытались возобновить битву, но со злостью испарялись от очередного размашистого удара длинной зелёной плетью:
— Я хочу помочь Саркису не только здесь. Я помогу ему в настоящем бою, а не в этой постановке, и не дам и возможности быть побеждённым кем бы то ни было!
Улитки испарялись, мыши оставляли за собой лёгкий дымок, перерезанные плетью посреди брюха. Парень был не просто решителен и смел. Всё стало хуже! Отринув своё прошлое, не заботясь о своей жизни, он махал оружием, вырубая всё больше и больше призрачных тварей. И помимо этой новой атмосферы сражения, парень безумно улыбался, как не улыбался никогда!
«Косить противников… Это так весело?» — неожиданно подумалось ему, отчего недавняя широкая улыбка перешла в оскал.
Глава 13
Она всегда была такой.
— Боже, какой он урод! Не могла же я переспать с дьяволом? Не дай бог кому-нибудь такого ребёнка. — качала головой Кассандра, вечно причитая и не стесняясь мерзко выражаться, смотря на своего маленького пятилетнего сына.
Мальчик же, неверящими, полными грусти глазами, наблюдал за матерью и в его голове крутилась лишь одна мысль:
«Зачем она это говорит? Я же никогда не делал ей плохо, я всегда её слушался, я старался не капризничать, старался быть умным и прилежным. Но почему она такое говорит? Мама… она совсем не любит меня? Я настолько плохой и противный?» — думая об этом сердце парня билось в разы быстрее, а руки всё чаще потрагивали два шершавых бугра, напоминающих понемногу вырастающие рожки.
— Рогатый чёрт, на кой ты мне? — прокричала Кассандра, ударяя родного сына носком сапога. — Тебя давно надо было выкинуть куда подальше. Никогда не видела таких ужасных людей! — в голосе женщины чувствовалась огромная искренняя ненависть по отношению к этому беззащитному несчастному ребёнку.
Парень потёр ушибленное место, закрыл голову руками и заплакал, как самый обычный малыш:
— Мамочка, прошу, не бей меня. Скажи, почему я такой плохой? Я… я исправлюсь. Обещаю! — сквозь слёзы выдавил маленький Эрик, чувствуя под пальцами интенсивно растущие рога.
«Я рогатое чудовище? Но… где тут моя вина? Почему меня не любит мамочка?»
— Мама! Мама! Я люблю тебя! Зачем ты так? Ты же видишь как я стараюсь… Мамочка! — заорал малыш, в руку которого вцепилась холодная ладонь Кассандры. Не слушая вопли бедного паренька, не обращая внимание на его слёзы, женщина увлекала его к выходу.
— Видеть тебя больше не желаю! Просто ненавижу тебя, уходи прочь! — нараспашку открыв дверь, Кассандра отправила сына в полёт по лестничной площадке. Железная дверь тут же огородила мальчика от собственной родной квартиры, оставив малыша один на один с тёмной нелюдимой лестницей.
Было ли ей грустно, обидно, жалко? Точно нет, в её сердце не было места для этого грызёныша. Жалела ли она о своём решении в дальнейшем? Или она так и не раскаялось за содеянное?
— Мамочка, я не хочу быть один… — Эрик добрался до железной двери, принимаясь колотить её сжатыми до предела кулаками. — Тут так холодно… Я хочу есть за столом вместе с тобой. Прошу, не бросай меня!
Костяшки истёрлись в кровь и Эрик распластался на холодном полу:
— Так одиноко. Так пусто. Я любил её и не хотел терять… Как же мне жить дальше? — дикий мир окружил парня, совершенно непонятный, лишённый родных людей и любви. Мир повернулся к Эрику тёмной стороной, превратив мальчика в того, кем он является сейчас.