Глаза Авиада были готовы вырваться из орбит, на шее проступили толстые вены, само лицо окрасилось в сливовый цвет. Он предсмертно булькал, он отчаянно что-то шептал, он пытался вырваться, но всё было безуспешно. Сухие, впалые щёки сейчас запылали, словно занявшиеся буйным огнём, а глаза наполнились голубыми озёрами. Авиад заплакал, прежде чем бездыханным телом хлопнуться о пол. Старик испустил дух, ещё и успев обмочиться в лёгкую, продуваемую, голубую накидку.
Дым окутал основание магической башни. Плотный, пугающий, удушающий. Две ноги вырвались из него, ступая уверенно вперёд, к по-настоящему последнему солнцу Нижнего мира:
— Новый мир, встречай своего Творца!
***
Голова раскалывалась, а конечности ныли от разрывающей их боли. Магии в теле не было, а может и была, но лишь самую малость. Тело Саркиса не восстанавливалось, оно казалось повреждённым, будто бы сломанным, но что мог сделать Саркис? Особенно сейчас, под этим куполом, в этой тишине, в которой испустил дух Верховный архимаг Вальтер.
— Лежу вместе с трупом в обнимку. Вот до чего докатился… Ну хоть одержал победу. Одержал её своими руками, почти не пользуясь чьей-либо помощью… Как же вкусна и приятна победа. Она так кружит голову, так пьянит, так бодрит, — заулыбался Саркис, сжимая кулаки, играя мышцами на своих руках, напрягая ноги, пытаясь вернуть прежнюю подвижность своим частям тела. Они немели, они болели, они кололи. Саркис зажмурился крепко-крепко, расслабил своё тело, вдохнул воздух, в котором всё ещё чувствовал нерастворённую магию.
— Я должен подниматься. Авиад меня снова провёл, ничего этот Вальтер не знал о Демиурге. А старик умелый манипулятор, я с самого начала понимал, но всё равно вёлся на его ядовитые слова, — эдемский маг не злился, он всё ещё улыбался. Для него всё это казалось игрой, смешной и несерьёзной игрой. И это удовольствие от победы, от победы над самым сильным магом Нижнего мира дарила неописуемую сладость его душе. Душе, обожающей быть выше, сильнее и круче своего врага.
Саркис расслабил всё своё тело, дал ему минутный отдых и внезапно зашевелил руками, ногами, поднимаясь ввысь. Тело его захрустело, в глазах всё поплыло, но он стоял на ногах. Стоял довольно крепко. Маг выдохнул, оглядывая разрушенную залу:
— Тот склад… У маленькой двери. Нужно осмотреть его, может там я смогу найти артефакты, — говорил себе эдемский маг, не чувствуя больше бодрого магического тока в своём крупном теле. Он боялся себе признаться в том, что произошло нечто ужасное. Он не хотел думать о том, что встретит Его, лишившись всей своей силы, перестав быть настоящим магом.
«Какой-то чёртов сбой. Всё будет в порядке. Любая магическая игрушка возобновит мой внутренний механизм. Я могу надеяться только на удачу, только на шанс»
Маг успел сделать первый тяжёлый шаг, прежде чем где-то сверху началась битва. Магия волнами расходилась по центру столицы, мелкая дрожь пробирала расколовшийся пол. Битва вновь заставила Саркиса широко улыбнуться и облизать в кровь разбитые губы. Выглядел маг плохо: разорванная куртка нелепо висела на теле, жирные вены пульсировали, бровь была рассечена, лицо украшали глубокие шрамы, а под глазами красовались большие синяки. Щёки, как и вся кожа на его улыбающемся лице, иссушились, да и в целом эдемский маг серьёзно так исхудал, отчего ухмылка выглядела ещё более безумной и пугающей. Не мог так лыбиться человек, выглядящий как умирающий солдат, которому пока повезло не пасть на смертельном поле боя.
Саркис зашагал к складу, почти не хромая и не морщась от хруста и колющей боли во всём теле. Маг брёл вперёд, даже и не думая останавливаться. Он предчувствовал нечто важное, что могло произойти наверху уже вот-вот. И Саркис хотел оказаться там в тот момент, когда…
— Когда взойдёт новое солнце и придёт Он!
Облачка пыли выползали из-под ног богатыря, взлетали к куполу, растворялись в этом воздухе.
Рука эдемского мага распахнула склад, прошлась по бесконечно тянущимся рядам посохов с гладкими шарами, венчающими их сверху, как роскошная корона. Рука профессионального мага тут же нащупала самый верный, нужный и надёжный артефакт. Строгий, восхитительный посох, сделанный из белоснежного крепкого дерева, выделанный тонко, качественно, как и отполированный со всех сторон фиолетовый камушек, мягко мерцающий от заключённой в нём свежей магии.
— Какая весёлая игрушка. Она так и хочет попасть ко мне в руки, я же слышу мысли этого чудесного дерева, — с трепетом проговорил Саркис, сжимая посох в руке и вытаскивая его из целой россыпи собратьев, таких же артефактов, как и он сам. Только вот для мага из Эдема белый, тонко отделанный посох был самым лучшим из всего этого богатого выбора.
Пол задрожал сильнее. Камни посыпались с утопающего в непроглядной темноте купола. Время будто остановилось, перестало течь, напоминая ему жёлтую ману внутри эдемского мага, пропавшую, как и всё время в Нижнем мире. Его руки, его глаза, его мощные ноги, казалось, застыли на несколько секунд, сейчас тянувшихся как бесконечные часы. Та самая магия, та самая сила, та самая аура.
Это был Он! Это был тот человек, встреча с которым была предрешена самой судьбой!
— Демиург? Ты ли это, брат мой?
Глава 9
Золотые волосы подхватывал бодрый вечерний ветер, лёгкие, будто бы невесомые одеяния танцевали свой озорной танец, счастливые глаза смотрели на мир сверху-вниз, предвкушая долгожданный момент.
— Встречайте истинного наследника Создателя! Больше оваций, многоуважаемая публика! Да, да, вот так вот! — восторженно кричал Демиург, и впрямь представляя себя на большой сцене и наблюдая остальных людей, заполонивших зал, громко славящих его, Демиурга, хлопая ему и вызывая на бис. Каждый человек в этом зале любил и уважал золотоволосого, поддерживал, настойчиво просил создать новый мир, новый порядок…
— Ну что ж, моё книжное путешествие от эксперимента с Мартеном до башни Верховного архимага наконец завершилось. Пентаграмма работает, я не просчитался в своих расчётах. Теперь дело осталось за малым! И как же всё-таки приятно двигаться, я так завидую людям, — потягивался Демиург, хрустя то одной, то другой косточкой. — Людские ощущения неплохи, даже очень хороши, мне так приятно чувствовать движения затёкшего, забывшего эти чувства тела. Так прекрасно… Люди многое теряют, не наслаждаясь этими ежедневными, но такими сладостными моментами.
Демиург щёлкнул пальцами рук, разминая их, словно дирижёр перед ответственным и важным выступлением. Наглая ухмылочка на его удивительно правильном, точном лице идеально дополняла картину этой последней минуты. Минуты, после которой всё изменится. Минуты, когда все люди, все часы, все листья на деревьях остановились, словно почувствовав приближающуюся смерть.
— Ну что ж, приступаем к нашей работе. Авиад почти всё сделал за меня, осталось только дать магический толчок нашей пятиконечной фигуре. Я очень близок к концу, какое же это счастье, — облегчённо вздыхал Демиург, уверенно поднимая и разводя руки в стороны. Не доставало только тонкой дерижёрской палочки этим чистым, гладким рукам. — Я чувствую магию, чувствую её приятное шевеление в теле. Как же хочется её поскорее высвободить, дать ей форму, дать ей зримую плоть…
Воздух задрожал. Сначала то были лёгкие, почти незаметные толчки, но постепенно начинал греметь каждый район столицы, распространяясь всё дальше и дальше по всему Нижнему миру, сотрясая каждый его дом, дворец, особняк, магазин. Гул прокатился по всему земному шару. Если бы Нижний мир имел бы модель в виде сферы, то каждый увидел бы как пошли трещинки, как они удлинялись, расширялись, ломая и деля существующий мир на части, на маленькие островки, которые пока что не затронуло великое тёмное заклинание.
Каждое село, город, каждый человек чувствовал эту дрожь. Дрожь земли. Дрожь и раскол Нижнего мира!