Я ввожу адрес в навигационную систему. Двадцать три минуты! Слишком долго понадобиться мне времени, чтобы добраться до нее. Я приказываю себе успокоиться, но в результате веду машину, словно ненормальный, вдавливая полностью педаль газа, даже когда не стоит этого делать, но все равно я еду именно так. Я понимаю, что Лили заложница, причем на полном серьезе, но я также понимаю, что он нацеливается на меня. Она всего лишь приманка. И он не будет трогать заложника, до тех пор, пока не получит то, чего хочет.
В данном случае, меня.
Я сворачиваю на нужную улицу, адреналин пронизывает меня насквозь. Выключаю двигатель и быстро осматриваюсь по сторонам. Все кажется тихо. Выхожу из машины и быстро незамеченный никем поднимаюсь к парадному входу. Нажимаю на домофон согласно инструкции. Кто-то открывает мне дверь. Оказавшись в тускло освещенном фойе, передо мной — лестница, ведущая к квартире наверху. Я прислушиваюсь. Ничего. Вытаскиваю пистолет и поднимаюсь по лестнице. Сердце колотится так громко, что я слышу его гулкий стук в этой тишине лестничной площадки.
Я обнаруживаю ключ под ковриком, вставляю в замок и толкаю дверь. Она настежь открывается, и моему взору предстоет Лили, лежащая на полу и крупный мужчина, стоящий над ней. Его пистолет направлен ей в голову, ее лицо белое, как мел со следами крови. Я испытываю шок.
— Уходи. Не входи. Он убьет нас обоих, если ты войдешь, — кричит она.
Я пришел за тобой, и я бл*дь не уйду без тебя.
— Брось пистолет, Иден, или я клянусь, размозжу ей мозги прямо сейчас.
— Выстрелишь в нее, и ты труп.
— Но она тоже умрет. Ты хочешь рискнуть?
Я вижу, что у этого мужчины совершенно мертвые глаза, он — психопат. Он не будет задумываться дважды о выполнении своей угрозы. Но я не отдам пистолет, иначе Лили и я уж точно будем мертвы. У меня возникают две мысли. Он совершенно спокоен, но долго ли он будет находиться в таком состоянии. Похоже, что это мой единственный шанс. Мое самое большое желание, отвлечь угрожающего мудака, и заставить его выстрелить в меня, это рискованно, но мне необходимо получить возможность, когда он раскроется четкого выстрела, чтобы покончить с ним. Я ныряю вниз на пол и перекатываюсь, крутясь, и в конечном счете врезаюсь в торшер, который падает на пол. Я делаю стремительный выпад для защиты корпуса.
Я вижу его глаза, они горят лихорадочным бешенным огнем, лицо искажено. Он с яростью ревет, поворачиваясь ко мне и начинает палить. Выстрелы сыпятся один за другим, быстро. Я получаю пулю в грудь, раздирающую мои мышцы и сухожилия, отдавая ледяной болью в спину. Ледяная боль заполняет раненную грудь, а потом что-то ударяет меня по голове, заставляя сконцентрироваться. Господи... Я вытягиваю руку, все еще удерживающую пистолет, и нажимаю на курок.
Он даже не понял, что в него попала пуля в самое горло. Горло взрывается, разбрызгивая алую кровь на стены, он опускается на пол, пытаясь зажать свое истерзанное кровоточащее горло, издавая хрипы в агонии. Он весь покрыт брызгами крови и начинает дергаться. Потом наступает жуткая тишина. Он мертв. Я слышу всхлипы, перемешанные с воплем ужаса, шелест ткани. Лили подползает ко мне.
В груди какая-то леденящая пульсирующая боль, но я внезапно вдруг становлюсь совершенно спокойным и безмятежным, словно вхожу в транс. Словно я наблюдаю за происходящим со стороны, причем совершенно спокойно, я бы даже сказал, умиротворенно за происходящим хаосом. Я нахожусь в полном спокойствии с миром. Возможно, я умираю. Господи, это был бы полный облом. Но по крайней мере я сделал то, что хотел. Лили надо мной стоит на коленях и плачет, я чувствую, как ее слезы скатываются мне на лицо. Моя голова, словно объята огнем, и я ощущаю, как кровь выливается из меня причем очень быстро. Я стараюсь не обращать на это внимания, но чувствую слабость.
— Это все полностью моя вина. Прости. Мне так жаль. Я люблю тебя, — рыдает она. — Я так люблю тебя, Джек.
Какая-то часть меня начинает улыбаться ее словам. Да, я тоже, детка так люблю тебя, как безумный.