Его последние слова перекрыли бурные аплодисменты гостей.
Участвовать пожелали практически все — в том числе Андреа и Эдера.
Правда. Андреа сперва немного раздумывал, удобно ли будет ему, молодому человеку, отцу семейства, запросто расхаживать тут в костюме шестнадцатого века, но Эдера тут же рассеяла все его сомнения:
— Что ты! Ведь и сенаторы, и даже политики, которых ты едва ли не каждый день видишь на экране, и которые присутствуют тут, также согласились принять участие в этом карнавале... Разве мы чем-нибудь хуже их? Во всяком случае, потом нам будет что вспомнить!
Эдера облачилась в пышное платье с огромным декольте и с корсетом из китового уса — такие платья действительно носили веселые флорентийские и туринские дамы времен «Декамерона»...
Андреа достался роскошный бархатный камзол, расшитый тусклым золотом — он, посмотрев на себя в зеркало, остался очень смущенным.
— Не смущайся, дорогой,— произнесла Эдера, нежно обвив его шею руками,— в этом камзоле ты настоящий герцог!
Андреа недоверчиво покосился на жену.
— Ну, так уж...
Однако она не дала ему договорить:
— Пойдем лучше вниз, и будем веселиться1 Мы будем вместе, будем любоваться друг другом... И будем счастливы вместе!
Андреа, поправив складку камзола, натянуто улыбнулся и последовал по трапу за женой.
Однако из головы его никак не шло предложение дель Веспиньяни.
«И для чего это я ему понадобился? — думал Андреа, рассеянно глядя на танцующих алеманды и паванны гостей Отторино,— и почему это он остановил свой выбор именно на мне?..»
После танцев гости, очень довольные такой выдумкой хозяина, расселись к столам — на этот раз я официанты были одеты в костюмы того времени, и, что самое главное — даже кушания были не только изготовлены по старинным рецептам, но я сервированы на столе именно так, как делалось это в шестнадцатом веке.
А Андреа строил самые разнообразные догадки, но так и не мог понять причину такого странного, на его взгляд, предложения...
ГЛАВА 5
Наступило время прощаться.
Гости, один за другим, оставив на своих местах тарелки и разнокалиберные бокалы с недопитыми винами и ликерами, поднялись со своих мест и, подойдя к хозяину, принялись благодарить его за прекрасный вечер — не спеша, с чувством — по обыкновению людей праздных и знающих толк в подобном времяпровождении.
Отторино, кутаясь в длинный плащ, который услужливо накинул на него Росси, проводил их до трапа.
— Гостиница к вашим услугам,— произнес он,— номера оплачены заранее. Но если какие-нибудь проблемы — звоните моему секретарю,— он кивнул в сторону улыбавшегося Росси.
— Спасибо, спасибо,— принялись благодарить гости, — еще раз спасибо, синьор дель Веспиньяни...
Когда последний человек сошел с трапа, Отторино кивнул двум матросам — те живо заволокли трап на яхту.
Он достал из своего любимого портсигара сигарету я, облокотившись о перила, закурил.
— Поразительно,— пробормотал Отторино,— просто поразительно...
— Что вы говорите? — некстати вступил в беседу стоивший рядом Росси.
— Нет, как она все-таки похожа,— продолжал дель Веспиньяни, обращаясь, конечно же, не к своему личному секретарю, а только к самому себе,— нет, как она все-таки похожа...
— Похожа?
— На Сильвию... Да, на мою покойную Сильвию,— голос его при упоминании о покойной жене в одночасье зазвучал как-то очень тускло.— Я просто никогда бы не поверил, если бы сам не увидел... Просто необыкновенная игра природы,— добавил Отторино.
— Я и сам заметил,— вновь произнес Джузеппе из-за спины патрона, — но только...
Граф резко обернулся.