— Вы думаете, он готов даже оставить семью? — спросила Матильда. — Мне всё же казалось, что он со временем перебесится.
— Я не посвящён в его планы, — сказал Валерио, — но Эдера очень страдает, и я не знаю уже, что для неё было бы лучше: терпеть такое унижение или послать этого зарвавшегося мальчишку на все четыре стороны.
— Ох, как я вас понимаю, синьор Валерио, — вздохнула Матильда. — Но вам пока не стоит вмешиваться. Пусть они сами разберутся в своих отношениях.
— Я и не вмешиваюсь, ты же видишь, — в бессилии развёл руками Валерио. — Вот сейчас я должен подготовить его к встрече с матерью, меня попросил об этом лечащий врач Леоны. Я не знаю, как буду смотреть в глаза Андреа, потому что мне за него стыдно. Зато ему — хоть бы что! Я собирался ограничиться тем, что позвонил ему по телефону, но он сам изъявил желание сюда приехать и уточнить какие-то детали.
Позже выяснилось, что Андреа нужен был не столько Валерио, сколько Эдера.
— Прежде чем встретиться с матерью, я должен быть уверен, что ты не намерена отправить её в тюрьму, — обратился он к жене.
— Это уже слишком, Андреа! — возмутилась Эдера. — У тебя нет никаких оснований говорить мне такие вещи. Как тебе вообще могло прийти в голову подобное? Папа приложил столько усилий, чтобы синьору Леону поместили в больницу, а не в тюрьму! Для нас всех этот вопрос давно решён. И вдруг — твое воинственное заявление...
— С тех пор как вы с Валерио принимали это решение, прошло немало времени и многое изменилось, — пояснил Андреа. — Ты могла и передумать.
— Что изменилось? — воскликнула Эдера. — Что могло заставить меня передумать? Ты поясни! Может, я и в самом деле чего-то не знаю.
— Прости, я сказал что-то не то, — смутился Андреа.
— Ты даже не заметил, как оскорбил сейчас не только Эдеру, но и меня, — с горечью произнёс Валерио.
— Я не хотел вас обидеть, — сказал Андреа. — Просто вы сами слишком болезненно всё воспринимаете. А потом обвиняете меня, будто я провоцирую семейные ссоры.
— Извини, Андреа, — строго сказал Валерио, — но будет лучше, если мы сейчас закончим этот разговор и не станем доводить его до ещё одной ссоры.
Расчёт лечащего врача Леоны оправдался: увидев Андреа, она не только признала в нём своего сына, но даже вспомнила и то, что ей говорила в Африке Марта.
— Сынок, ты и вправду жив! — обняла она Андреа. — Прости меня! Я думала, что убила тебя. Но эта монахиня, сестра Марта, привезла мне радостную весть...
Было похоже, что Леона ещё плохо понимала, где она находится: в Африке или в Риме. Сейчас её интересовал только сын: как он себя чувствует после ранения, чем занимается. Очень удивилась Леона тому, что Андреа за это время успел стать художником.
— Чудо! Фантастика! — повторяла она. — И ты говоришь, выставка имеет успех? Невероятно! Хотя я всегда знала, что тебя ждёт необычное будущее.
— Мама, я должен сказать тебе, — взволнованно произнёс Андреа, — что во многом обязан одной особе, которая поверила в меня и которая стала очень близким мне человеком.
— Сынок, не надо преувеличивать значение этой женщины в твоей судьбе. Успех обусловлен только твоим талантом. А Эдера всегда стремилась лишь удержать тебя на привязи, — возразила Леона.
— Мама, я говорю не об Эдере! — воскликнул Андреа. — Моего ангела-хранителя зовут Мелоди! Это очаровательная женщина, аристократка. Единственное, что она от меня хочет, чтобы я любил её. Больше ей ничего не надо.
— Я знала... — растроганно произнесла Леона. — Я знала, что ты когда-нибудь последуешь моим советам! Эдера тебе не пара. А, кроме того, она попросту опасна. Я разгадала её план: вылечить меня, а потом отправить в тюрьму!
— Нет, мама, Эдера тебя простила, и ты можешь быть спокойна. Никто не собирается отправлять тебя в тюрьму.
— Сынок, ты такой легковерный! Эдера может обманывать тебя. Ты не говори ей, что нашёл меня вполне здоровой. Наоборот, скажи, что заметил за мной много странностей, и это тебя очень беспокоит. Пообещай мне!
— Да, мама, обещаю.
Андреа решил, что пришла пора поговорить с Вискалки о предварительных итогах выставки.
— Публика отнюдь не ломится на вашу экспозицию, но галерея не в убытке, — ответил Вискалки.
— А не говорил ли с вами кто-нибудь о покупке картин? — спросил Андреа.
— Да, желающие имеются, но пока я веду с ними переговоры о цене. Когда будет что-то определённое, я дам вам знать, — Вискалки повернулся, чтобы уйти, но Андреа остановил его.
— Простите, вы ведь большой специалист в таких вопросах... Как вам кажется, реально будет после успеха моей выставки здесь, у вас, показать эти же работы где-нибудь за границей? Скажем в Цюрихе или в Париже?..