— Леона, нельзя ли повежливее? — попросила Клаудия.
— Прости, дорогая. Мне говорили, ты собираешься за него замуж?
— Да…
— Ещё раз прости. Я хотела сказать: Франц такой изворотливый! При желании он сумел бы положить Валерио на обе лопатки. Эти акции достались мне от мужа и от сына. Я полноправная хозяйка компании!
— Вы ошибаетесь, синьора, — сказал Франц, выходя из соседней комнаты. — И не только в характеристике, данной мне. Вы ошибаетесь, думая, что эти акции ваши!
— А чьи же они? Что вы несёте, Франц? — возмутилась Леона.
— А то, что ваш муж завещал свои акции Андреа, а для вас оговорил лишь небольшое ежемесячное жалованье.
— Это и в самом деле для меня новость! — Леона едва удержалась от ругательств, адресованных покойному мужу. — Но Андреа тоже умер! — Я — единственная наследница!
— Увы, должен вас огорчить, — усмехнулся Франц. — Единственной наследницей является жена вашего сына!
— Вы сошли с ума! Какая жена? Мой сын не был женат!
— Андреа вступил в брак с той девушкой — Эдерой.
— Вы лжёте! — воскликнула Леона. — Вам доставляет удовольствие надо мной издеваться.
— Можете сами в этом убедиться! Ваш сын и Эдера Джильи зарегистрировали свой брак за три дня до катастрофы.
— Ты сказал ей правду? — спросила Клаудия, когда Леона ушла.
— Конечно! — ответил Франц.
— Я боюсь за Эдеру, — с тревогой произнесла Клаудия. — Леона будет ей мстить.
— Ангел мой, у тебя добрая душа, но ты должна думать хоть немного и о себе, — ласково улыбаясь, сказал Франц. — «Недвижимость Сатти» всё равно разорится, нас же, ждёт процветание. Я почти убедил твоего отца предоставить мне все административные полномочия. Так что он не сможет больше натворить бед из-за своих устаревших представлений о порядочности. Ты не рада? Ну как мне тебя развеселить?
Хорошую новость принёс своему шефу Казираги: банки поверили им, и договор о крупном кредите, наконец, подписан.
— Спасибо, — поблагодарил его Валерио. — Я знаю, каких усилий вам это стоило.
— Нашим кредиторам важно было убедиться, что вы вернулись к руководству компанией. Они в вас по-прежнему верят.
— Один, без помощников, я ничего не стоил бы.
— Не скажите, — возразил Казираги. — Очень важно, кто нами руководит. Мы ведь все вместе не смогли противостоять синьоре Леоне. Кстати, её не разыскали?
— Нет.
— А знаете, — сказал Казираги, — я тут размышлял об этих злосчастных участках и вспомнил, что по этому поводу говорил Андреа.
— Андреа? Это интересно! — оживился Валерио.
— Он говорил, что всякий проектант должен помнить не только о собственной выгоде, но и об интересах общества… Андреа мечтал о большом парке для детей…
— Понимаю! — подхватил Валерио. — Те участки подходят для этого как нельзя лучше. Мы могли бы создать там детский центр — в память Андреа и моего брата. Подумайте, кому можно поручить это дело. Надо ведь всё хорошенько изучить и подсчитать.
— Да, разумеется.
Едва Казираги успел затворить за собою дверь, как в кабинет ворвалась разъярённая Леона.
— Лицемер! — бросила она гневно Валерио. — Ты всё знал!
— О чём ты, Леона? — в недоумении спросил Валерио. — Тебя повсюду искали. Ты нарушаешь договор…
— Ах, оставь свои штучки! Зачем тебе вообще понадобилась эта ничего не значащая бумажка?
— Какая бумажка? О чём ты говоришь?
— Не притворяйся! Ты отлично знал, что Эдера женила на себе Андреа! Теперь она — твоя компаньонка. Но тебе захотелось лишний раз унизить меня с этими акциями.
— Клянусь, я ничего не знал. Но… ты уверена в том, что говоришь?
— Перестань издеваться! И скажи своей компаньонке, что она ещё заплатит за свою подлость. Я уничтожу её.
— Леона, ты была женой моего брата… И я выполню все обязательства по твоему содержанию. Но не злоупотребляй моим терпением. Уходи.
— Вы к синьоре Эдере? — приветливо улыбнулась Матильде Фабиола.
— Да… — удивлённо ответила Матильда.
— Не удивляйтесь, — пояснила Фабиола. — Я вас помню. Вы уже однажды спрашивали синьору Эдеру, и я дала вам её адрес.
— Спасибо. Теперь и я вспомнила…
— А синьоры Эдеры нет, — радостно сообщила Фабиола. — Она в клинике. Родила чудного мальчика!
— Мальчика?! — изумилась Матильда. — Как же такое возможно? Ведь её девочке нет ещё и полугода.
Теперь пришёл черёд удивляться Фабиоле:
— О какой девочке вы говорите? Может, вам нужна синьорина Чинция?
— Нет. Причём тут она?
— Но у синьорины Чинции есть маленькая дочка.