Эдгару же было решительно все равно, где ему жить. Он понимал одно — как только окрепнет и встанет на ноги, следует возвращаться домой. Он еще не знал, как будет возвращаться и где возьмет деньги, чтобы оплатить билеты. Это неважно. Главное, что возвращаться необходимо. Оставаться в России нельзя. В голове роилось множество тем, а заветная тетрадочка — подарок приемной матери, распухла от карандаша и уже не вмещает новых записей. Пора приводить в порядок эскизы стихов, наброски рассказов. Но сделать это он сможет только в Бостоне, Ричмонде. Вот только, как же быть теперь с тем домом, где спрятана жуткая коллекция доктора? Рассказать обо всем властям? Посоветоваться с мистером Шином? Или оставить все как есть и уехать? (Образ и даже имя женщины, которую он встретил и потерял, юноша старался гнать прочь из головы, пытаясь думать о чем-то другом. Не получалось…)
Славный старикан пытался развлекать Эдгарда разговорами о всяческой ерунде.
— Вон газеты свежие лежат. А все время забываю, что вы по-русски не разбираете. Не хотите я сам вам заметочку прочту? Презабавнейшая заметка. Ну, просто перескажу. В прошлом годе в столичных газетах объявление появилось — мол, некая Настасья Чилягу вырастила волосы аж в два аршина и вершок длины благодаря четырнадцатимесячному потребления помады. Помаду сию она сотворила сама, по старинному рецепту. Зелье надобно втирать в голову, да в прочие места, где волос нету — у мужчин, коли борода не растет, можно подбородок тереть и щеки. Помогает помада и от преждевременной седины. Под объявлением рисунок — девка с длинными волосами ниже спины на скале сидит — не то сама Настасья, не то Лореляй. И адресок дан — оную помаду заказать можно в аптеке Гейльперна, на Шпалерной. Ему Чиляга сама эту помаду и поставляет. А стоила чудодейственная помада ого-го! — ароматизированная — три рубля, простая — рубль. И баночки на курс лечения не хватало, приходилось вторую брать! Но все равно от заказчиков отбоя не было. Про женщин умолчу, табунами шли, потом и мужчины ринулись. И заказы со всей России. Аптекарь трех помощников нанял!
Месяцев через пять появились первые недовольные — мол, втирать втираем, а волосы не растут, седина не уходит. На это господин аптекарь вежливо, но строго указывал, что долгожданная шевелюра появится только через четырнадцать месяцев. Ждите, господа. А пока не приобретете ли еще баночку-другую чудодейственного эликсира? А ведь неглупо придумано — сами посудите, кто из нас способен регулярно, изо дня в день, в течение четырнадцати месяцев втирать помаду? Но жил в губернском городе Вологде настырный гимназист выпускного класса господин Соколов. Собирался сей отрок поступать на естественный факультет Санкт-Петербургского императорского университета, и как будущего ученого его очень заинтересовал чудодейственный бальзам. Накопил он на баночку снадобья да и решился на эксперимент. Прочел гимназист в ученом журнале, что год собачьей жизни соответствует шести человеческим. Проделав нехитрые вычисления с соотношением возраста любимого престарелого Бобика, решил, что полтора месяца вполне достаточно, чтобы вернуть благородным сединам псины первоначальный рыжий окрас.
Заветный срок прошел, а Бобик оставался седым. И тогда гимназист решился на отчаянный шаг — пошел к своему отцу и рассказал обо всем. Отец первоначально всыпал сыночку за расточительность, а потом отправился в полицейское управление, где поделился результатами опытов. А так как папаша был в высоких чинах, то жалобе дали ход. А в департаменте полиции уже не одна подобная жалоба была, но до сих пор ученых экспериментов никто не ставил. Аптекарь клялся-божился, что ни сном ни духом, а подвел его польский шляхтич, от Настасьи Чилягу средства возивший и суливший всю матушку Россию от лысин излечить. Вот, пожалуйста, его приметы: среднего роста, волосы русые, нос прямой, глаза серые, бороды и усов нет. Сделали внушение, запретили впредь людям головы морочить, а гимназист Соколов удостоился благодарности от департамента полиции и награды в 15 рублей серебром.
Из вежливости Эдгар поулыбался, но слушать вздор о чудодейственной помаде, да о собаках ему не хотелось. Тогда старика начал рассказывать о путешествиях. Лучше бы он молчал! Эдгар лишь завистливо вздыхал, слушая удивительный рассказ о Шильонском замке, где лорд Байрон поместил своего узника и о том, как Богдана Фаддеевича допустили в саму темницу, где он видел цепи и имя самого лорда, вырезанное на стене. Бывал старый книжник и в Хельсингёре, но замка Гамлета не обнаружил.
— Да, хотел вас спросить, — поинтересовался как-то Шин. — Вы, юноша, почему по лужам в штиблетах ходите, ежели у вас под кроватью прекрасные сапоги стоят? Перед кем модничаете?