Эдик посмотрел на гондона, и что-то, чисто мимикрическое на его лице подсказывало, что сделка может сорваться в любой момент, и ситуация вообще выходит из под контроля, пока он сидит на жопе ровно, но сидеть на жопе ровно - это единственное, что сейчас он может сделать. Правда, ещё можно попытаться закрепить сделку. Он сказал Гондону:
- Стреляй в него, и сматываемся отсюда. Если бы то, что я тебе сказал, было враньем, то он бы давно уже пристрелил бы нас обоих. Подумай сам.
Гондон задумался.
- Есть только единственный способ проверить врешь ты или нет. - сказал он и убрал пистолет с цели Иваныч на цель Эдик.
- Ты что, совсем тупоголовый, не понимаешь, что сейчас произойдет? - сказал Эдик, а точнее провизжал, как девочка.
- Если ты, - начал Гондон, - не врешь и действительно знаешь, где деньги, то он попытается сохранить тебе жизнь, и тем самым.... - Гондон не успел завершить фразу, потому что дурак, идиот, утырок, не подумал хотя бы на секунду, что сделал из себя живую мишень, когда опустил пистолет от Иваныча, который не мешкая, влепил Гондону пулю в лоб.
Брызги крови попали на лицо Эдика, взгляд, которого, говорил, какого только что придурка лишалась наша планета. Раздался большой грохот упавшего тела, и тело это, подумал Эдик, в третий раз уже подняться не сможет, а если и сможет, то уж этот парень определенно пуленепробиваемый. Но встать будет сложно, без половины башки-то.
- Ну вот мы и остались одни. -сказал Иваныч.
- Ты видел, что он сделал? - спросил Эдик, выковыривая кусочки мозгов из волос. - Странно, что у него типа мозги имелись. - сказал он с какой-то жуткой усмешкой, а затем в лицо его прилетел кожаный носок туфли, и он упал на спину.
- Я думаю, мы обойдемся без обсуждения тупости некоторых людей и перейдем сразу к делу. - сказал Иваныч. - И так, ты располагаешь, информацией, которая мне нужна. Так что выкладывай.
- Я знаю, что ты сделал прошлым летом. - сказал Эдик, и получил пинок под ребра.
- Ладно, ладно. Я ... я все ещё знаю, что ты сделал прошлым летом. - и получил ещё один пинок. - Ну, третьей части у этого фильма, вроде, не было.
- Давай закончим по - быстрее. У тебя наверняка был плохой день, особенно после того, когда узнал, что твой партнер сдал тебя. Но я его понимаю, он боялся меня, а ты его надул, как и меня. Кстати, он тоже тут был?
- Ага, был. Только вот лежит мертвый позади тебя.
Старикан повернулся посмотреть, и в это время Эдик потянулся за пистолетом гондона, но взявшись за рукоятку, появился опять носок кожаной туфли, нажавший, наверное, со всей силы на его кисть. Эдик взвыл.
- Черт, Эдик. Что ж тебе так не везет? Ты бы смог довольствоваться теми пятнадцати процентами. Да, да. Твой партнер сказал, сколько вы тогда срубили. Даже эти пятнадцать процентов были не хилой суммой, но тебе все мало, прямо как тогда, перед тем как ты лишился пальца. Сколько у тебя выпало? Только не говори, что прямо-таки двадцать одно. Нет, вроде у тебя там семнадцать было.
- Откуда ты знаешь? - сплюнул Эдик.
- На твои карты была направлена камера, а в моем ухе был наушник. Подсмотрел это в "Карты деньги два ствола".
- А ещё типа я как-то не честно играл, только ты-то пальца не лишался.
- А это тебе наглядный пример, когда старая школа преобладает над новой. Вы, новенькие, не умеете скрывать свой мухлеж, а точнее не можете его проворачивать, чтобы не палиться. Как тогда, когда ты выкрикнул "Очко", а в это время из твоего рукава посыпались шесть бубновых тузов.
- На мне просто была рубашка друга. - засмеялся Эдик. Старикан тоже засмеялся, и смех их был в одну ноту, одного темпа, но Иваныча смех стал замедляться и понижаться, а лицо набирать более серьезный вид. Он сел на корточки, смотря на Эдика как-то по-отцовски:
- Ну, давай Эдик, скажи мне, где ты спрятал их?
- Не-а, не скажу. Кстати, меня тут хотели пытать, но до этого не дошло. Но, ты, конечно, можешь попытаться, только я тебе ничего не скажу.
- Давай я спрошу тебя вежливее - сказал Иваныч, отложив пистолет в сторону, до которого Эдику теперь даже в мыслях не дотянуться, а затем уперся большим пальцем в одно из его колен и повернул немного против часовой стрелки. - Эдуард, скажите мне, пожалуйста, где вы спрятали капусту, а я, быть может, подумаю насчет того, чтобы оставить вас в живых.
Эдуард не мог говорить. Вообще, единственное, на что он был сейчас горазд, так это на долгий и протяжной крик, визг и рев, которые вместе смешивались в единое, а затем это единое ещё отдавалась эхом, а эхо этого ужаса скользило по стенам склада.
Иваныч отнял палец от колена и вытер об рубашку Эдика.
- Знаешь - сказал Эдик. . - В каком-то смысле мне тебя жаль. Серьезно.
Старикан смотрел ему прямо в лицо. Ямочки на щеках проскальзывали через щетину. Он все ещё возил палец по его рубашке: