Перед ужином, Торэ-Ин вернулся в медотсек, чтобы еще раз проверить свои ощущения. Землянка все еще находилась без сознания, но купол медикапсы уже был убран. Тэфриец осторожно приближался, одновременно опасаясь и безумно желая дотронуться до девушки. Его главной целью стало стремление опровергнуть свои первоначальные ощущения.
Он внимательно рассматривал ее, мирно и неподвижно лежавшую в медикапсе. М-да, эти землянки творили со своими волосами нечто непонятое — желание остричь под корень, изменить цвет, сделать из прямых кучерявые и наоборот вызывали в нем отторжение. Почему бы просто не принять то, чем одарила природа? Он снова провел ладонью над ней, только теперь остро ощущал тепло ее тела. И — да, как ни прискорбно это было признавать — его собственные энергии нашли отклик в ее энергиях. Какое унижение! Потом взгляд Торэ-Ина упал на странный черный знак под ключицей. Пальцы как-то сами собой легонько опустились на кожу. И вновь ослепительная вспышка поразила его.
Не успел он отдернуть свою руку, как женщина открыла глаза и резко перехватила его запястье. Реакция еще никогда его подводила, с удивлением отметил Торэ-Ин, и ту же секунду едва не задохнулся от безумно сильного вброса самой вкусной и живительной энергии во все клеточки своего тела. А потом он увидел ее глаза: большие, удивительного и несвойственного для тэфрийцев цвета — ярко-зеленые с темным ободком, обрамленные черными ресницами, и понял, что пропал.
Глава 4
Ей снилась мама. Она настойчиво звала к себе, широко раскрывая объятия, приглашая вновь прижаться к ее груди. Стоп! Но ведь мама отдала душу Господу на Лете вот уже как шесть лет назад. Сквозь тающую дымку забытья, Рина ощутила прикосновение к своему телу и нахмурилась. Вздрогнув, она перехватила чью-то крепкую руку, и, судорожно дыша ртом, подскочила.
Придя в себя, она думала уже придержать рукой свою отваливающуюся от изумления челюсть. Также остро хотело потереть глаза — уж не галлюцинации у нее?! Перед ней стоял потрясающий экземпляр мужской красоты неопределенной ею пока расы. Высоченный и широкоплечий, отлично сложенный и вполне возможно невероятно сильный. На нее взирали необычные глаза, фиолетовые с золотистыми прожилками, со зрачками в виде семиконечной звезды. Серебристо-пепельные волосы были заплетены в толстую косу, отрезанная наискосок челка, однако, не скрывала глаз, и заостренных кверху ушей, под тонким носом с подрагивающими ноздрями полные чувственные губы мгновенно сжались в узкую линию. А кожа — это что-то потрясающее — светлая и сверкающая, она переливалась перламутровыми оттенками. Вот это образчик, пронеслось в мыслях Рины.
— Кто вы? — глухо спросила она.
Мужчина неопределенно приподнял один уголок ставшего вмиг недовольным рта, вырвал свою руку и отошел на несколько шагов назад.
— Наверное, тот, кто спас ваш челнок, — с холодной насмешкой ответил он.
Она сжала и разжала пальцы той ладони, которой только что держала руку незнакомца, изумленно прислушиваясь к собственным ощущениям: такого приятного тактильного контакта с мужчиной у нее еще не было. Пробежавшая по венам искра, оставила после себя сладкую истому. Взвившиеся энергии заставили все нутро ее затрепетать, накатившее желание продлить миг удовольствия окрасили щеки ее румянцем.
Рина вздохнула и свесила ноги вниз. Она пристально вгляделась в незнакомца, стараясь уловить его мысли. И — ничего! Будто стояла перед плотной пеленой. Абсолютно стерильное, а скорее выкаленное пространство вокруг этого… гуманоида. Ни тебе мимолетного воспоминания, ни проблеска сознания. Глухо, как в танке, тоскливо подумала Рина. И как-то прохладно от этого хлещущего взгляда. Нет, с приятностью, она, наверное, поспешила. Закусив губу, она прищурилась и после высказала свое предположение:
— Тэфриец. Ну, конечно, перед кем, как не перед вами станут трепетать норги? — словно саму себя спросила.
— Вот именно, — его брови дернулись. — Генерал Торэ-Ин Леорса.
— Рина Стриж.
— Пилот женского пола, — и снова насмешка в густом голосе.
У них, что проблемы с женщинами-пилотами? И в тон ему она кивнула головой:
— Вот именно. Для вас это — проблема?
Рина осмотрела себя и обнаружила, что на ней, помимо белья, надеты майка-борцовка и бриджи из тонкой хлопчатобумажной ткани. Ну да, у нее, выросшей на севере, осталась привычка тепло одеваться. И всегда под летным комбинезоном, у нее был вот такой набор нательной одежды. Рина пощупала под ребрами и не ощутила намеков на боль. Не обращая внимания на генерала, она встала, потянулась на все свои сто восемьдесят три сантиметра и почувствовала себя невероятно здоровой и отдохнувшей. Жутко хотелось есть. А потом заметила, что генерал следил за ней все это время с хищным блеском в глазах, и словно готовился наброситься на нее.