6 сентября 1713 года якобиты подняли над Марсовым холмом в Абердиншире штандарт Старшего Претендента. В сентябре лорд верховный судья Шотландии, верный сторонник Унии Адам Кокберн из Ормингстона, получил в Эдинбурге тревожное послание от своей сестры. Ее муж, противник Унии, доктор Уильям Альберт, проговорился, что в столице должна произойти попытка переворота. Кокберн послал предупредить магистрат и военных. Магистрат вызвал городскую гвардию, в замке была усилена охрана.
Заговорщики-якобиты, собиравшиеся штурмовать дворец, тем временем пили за будущий успех в городе и его окрестностях. До установленного места встречи в Грассмаркете добралось человек сорок. Их план отчасти напоминал тот способ, каким юный Уильям Фрэнсис взял замок для Роберта Брюса четырьмястами годами ранее: они собирались вскарабкаться по обрыву и перелезть через стену с помощью веревочной лестницы. Беда была в том, что лестница, предоставленная доктором Артуром, оказалась недостаточно длинной. Теперь якобиты ждали Чарльза Форбса, чтобы тот принес лестницы подлиннее. Однако Форбс продолжал пить и пришел только тогда, когда все уже было кончено.
В 11 часов Джон Томсон, один из четырех часовых охраны замка, подкупленный заговорщиками, крикнул, что им следует поторопиться, потому что его через час должны сменить. Решено было не ждать. Томсону велели спустить по стене заранее выданную веревку с грузом, которую предполагалось привязать к абордажному крюку, закрепленному на веревочной лестнице; он должен был поднять крюк, заклинить его таким образом, чтобы тот выдержал вес лестницы — и можно начинать штурм. Оказалось, что лестница действительно короче, чем нужно, на шесть футов. Джон Холланд, еще один подкупленный часовой, в панике начал торопить Томсона. Томсон решил больше не испытывать судьбу. Он крикнул якобитам: «Будьте вы прокляты! Вы погубили и себя, и меня! Идет смена, о которой я вам говорил. Я больше ничем не могу помочь». С этими словами он выпустил крюк. Томсон и Холланд закричали «Враги!» и выпалили из мушкетов. Якобиты поняли намек, спустились со скалы и разбежались в разные стороны. Тех, кто пришел позже, задержал патруль, направленный магистратом.
Сэру Джорджу Уоррендеру из Лохэнда, лорду-мэру и члену парламента, едва удалось удержать город под контролем. Он писал в Лондон и просил прислать войска, сообщая, что «если бы не наша городская гвардия, в этот тяжелый для нас час заговорщики были бы хозяевами замка, а мы оказались бы в огромнейшей опасности, и тем самым власть над городом была бы вырвана у нас из рук и передана нашим врагам». Ответа не было. Складывалось такое впечатление, что Лондону нет никакого дела до Шотландии даже в эту суровую годину.
В следующем месяце Уоррендер, будучи в Файфе, стал свидетелем еще одного удара якобитов — который на сей раз достиг цели. Мятежники захватили все гавани на северном берегу залива Форт. К ночи они принялись переправляться через залив в Восточный Лотиан в маленьких лодках, по водам, которые должен патрулировать королевский флот. Их предводитель Уильям Макинтош из Борлума собрал силы в Хаддингтоне и пошел маршем на столицу. Он направился в Лейт и занял кромвелевскую цитадель. В итоге Макинтош собирался повернуть на юг и присоединиться к остальным повстанцам, что и сделал, оставив в Лейте только тех, кто упился вусмерть, разграбив корабль, груженый бренди. Эдинбургу больше ничто не грозило. Просто удивительно, как часто (и насколько часто именно из-за выпивки) якобиты проигрывали, несмотря на то, что победа, казалось бы, уже была у них в руках. В данном случае они в конце концов, вместе со своими английскими союзниками, потерпели окончательное поражение в битве при Престоне в Ланкашире.[224]