Другими словами, и после смерти короля Роберта Шотландии пришлось вести ожесточенную борьбу за существование. Гораздо более примечательно то, что во второй половине XIV века Эдинбург пережил один из величайших строительных бумов — и не единственный, как может нас заставить думать Фруассар, поскольку англичане то и дело сжигали его до основания. Укрепления замка были отремонтированы в 1335 году, а затем оснащены метательными орудиями. Возвращение из плена Давида II в 1357 году возвестило наступление золотого века Эдинбурга как крепости и королевской резиденции. Король умер на Замковой скале в 1371 году, так и не увидев завершения первого этапа реконструкции, который был началом работ, растянувшихся на двести лет.
Давид II перестроил замок с тем, чтобы укрепить его как никогда прежде. Пристройки того времени, которые можно видеть до сих пор — это башня Уэллхаус (1361), защищавшая запасы воды, и ворота, ведущие сквозь башню Констэбл, расположенную на северо-восточном изгибе внешней стены, законченной в 1375–1379 годах. Внутри в 1366 году была перестроена старинная церковь Святой Марии. Статус королевской резиденции означал, что в Эдинбурге должны проводиться определенные церемонии, поэтому внутри городских стен необходимо возвести какое-то подходящее для них сооружение. Рядом с церковью был заложен двор (ныне — площадь Короны) в виде террасы над подвальными помещениями из нескольких этажей — предвосхищение впечатляющих подземных хранилищ Эдинбурга более поздней эпохи, эпохи классицизма. Ниже по склону, возможно, шла вторая стена. Ворота Незербау, построенные в 1369 году на противоположном конце Хай-стрит, в полумиле от замка, можно считать частью подобной внешней оборонительной стены, поскольку оборонительные сооружения и города, и замка по крайней мере отчасти гармонировали друг с другом. Этот высокий, но узкий проход, охранявший главный вход на Хай-стрит, сохранился до 1764 года, когда его снесли, чтобы облегчить проезд. От него остались только часы, которые сегодня украшают галерею Дин у западного края Нового города.[72]
Оборонительные сооружения замка также были сосредоточены с восточной, более уязвимой стороны скалы. Художественный критик викторианской эпохи Джон Рескин полагал, что «великолепие Эдинбургского замка в значительной мере зиждется на длинной, ничем не нарушаемой и тем не менее отнюдь не монотонной параболической дуге, в виде которой он спускается от Круглой башни [батареи Месяца] на Замковом холме к завершающему композицию обрыву на севере».[73] Таким образом, он рекомендует нам осматривать пейзаж, глядя с востока на запад. Однако в XIV веке взгляд сразу оказывался прикован к высокому зданию на востоке, возвышающемуся над склоном: творению человека, а не природы. Это была Башня Давида (1368–1377), пять этажей, возведенных на массивном фундаменте. Подобно первым зданиям эпохи короля Давида, она демонстрировала ценности своего времени: набожность сменилась стремлением выстроить надежную оборону.
Тем не менее Давид II также собирался там жить: в башне имелись и его личные покои, небольшие по площади, но, без сомнения, уютные — тем более что они были расположены в таком безопасном месте. Если бы эта башня не была частью большой крепости со всеми этими замысловатыми укреплениями, ее бы без колебаний назвали домом-башней — это был первый образец архитектурного жанра, подаренного Шотландией миру. Она положила начало живописному, пусть и немного вычурному баронскому стилю, что пользовался большой популярностью в течение нескольких столетий и в итоге дал жизнь стилю балморал и другим его современным имитациям, в духе которых строятся сегодня многие пригородные виллы не только в Шотландии, но даже и в Северной Америке, Австралии и Новой Зеландии.
72
J. Gifford, C. McWilliam, D. Walker.