До тех пор протестантизм был делом меньшинства, пусть богатого и даже знатного. Теперь он вышел из подполья в виде так называемых «лордов конгрегации», своего рода группы давления, требовавшей уважения к мнениям протестантов. Вскоре этого показалось мало, и они начали планировать что-то вроде переворота. Те из них, кто встречался с Ноксом, считали его подходящей кандидатурой на роль лидера Реформации в Шотландии. Они написали в Женеву, прося Нокса вернуться домой; он высадился в Лейте в мае 1559 года.[98]
Однако Эдинбург по-прежнему не мог быть штаб-квартирой Реформации. Нокс провел там всего два дня и уехал в Перт, где собирали свои силы лорды конгрегации. 11 мая в церкви Святого Иоанна он прочел проповедь, «неистово обличающую идолопоклонство». Толпа бросилась громить местные монастыри. Нокс был с лордами, когда они отправились походом на Эдинбург, и вступил в город 30 июня. Здесь также сброд устроил настоящую оргию вандализма; например, из всех витражей города уцелел один-единственный экземпляр в часовне Магдалины в Каугейте, где его можно видеть до сих пор. 7 июля лорды конгрегации собрались в ратуше и передали Ноксу кафедру собора Святого Жиля.[99]
Это был триумф, который не мог, однако, продлиться долго. Мария де Гиз, разумеется, обратилась за помощью к Франции. Она удалилась в Дунбар, где замок, до прибытия подмоги, был для нее достаточно надежным убежищем. Она была не из тех женщин, что безропотно смиряются с поражением. Она обвинила лордов конгрегации в том, что те использовали религию как предлог для свержения законного правительства, и приказала им покинуть Эдинбург. Когда они проигнорировали ее слова, Мария де Гиз выступила против них с теми силами, которые у нее были, всего лишь с тысячью семьюстами воинами. Ее целью был Лейт.
Мария де Гиз, оказывая раньше всяческую благосклонность Лейту, долгое время подавляемому Эдинбургом, проявила редкую дальновидность. Она сделала этот город практически второй столицей Шотландии. Она намекнула, что придаст тому статус королевского бурга и покончит с феодальными тяготами. В обмен на £3000, собранные жителями Лейта, Мария де Гиз пожаловала ему грамоту, гарантирующую обещанные ею свободы. Она перенесла приходскую церковь от древнего священного источника в Ресталриг, находившийся на расстоянии мили отсюда (неф построенной ею церкви сохранился внутри современной церкви в Южном Лейте). Она устроила себе официальную резиденцию на Уотер-стрит (в той же церкви до сих пор хранится панель с ее гербом, единственное напоминание о том, что там жила Мария де Гиз). На Коул-Хилл, с которого открывался прекрасный вид на Уотер-оф-Лейт, она построила здание для заседаний королевского совета, откуда в случае необходимости можно было управлять Шотландией (сегодня память об этом хранит название улицы — Парламентская).
Однако величайшим даром Лейту с ее стороны была постройка укреплений вокруг обширного прямоугольника, расположенного в некотором удалении от берега. Это было не просто очередное благодеяние в пользу города: возведенные укрепления представляли собой последнее слово фортификации на Британских островах. Как часть цепи цитаделей в Эймуте, Дунбаре и Инчкейте, эта крепость могла сослужить хорошую службу в деле превращения Ферт-оф-Форта во французскую морскую базу для контроля над Северным морем. Автором этого плана явился передовой инженер Пьеро Строцци, брат адмирала, обстреливавшего Нокса. Строцци понял, что достижения современной артиллерии и возникновение тактики заградительного огня также должны изменить природу фортификации. Вместо уязвимых в отношении снарядов стен и башен надо строить не такие высокие, но более значительные по площади угловые бастионы, способные выстоять под вражеским обстрелом (или такие, от стен которых ядра отскакивали бы), поддерживая друг друга перекрестным огнем. Благодаря Марии порт Эдинбурга мог похвастаться полным комплексом подобных укреплений. Их она и заняла в тяжелый час.
Лорды конгрегации выстроили войска в боевом порядке вдоль Истер-роуд, однако на этом этапе они желали открытых военных действий не больше Марии де Гиз. 23 июля на Лейт-Линкс был достигнут компромисс: в религиозном смысле Эдинбург делился пополам. Протестанты могли проводить службы в соборе Святого Жиля, а католики — посещать мессы в монастыре Святого Креста. Ни те ни другие не должны были препятствовать друг другу. Мария вернулась в замок. Нокс проповедовал на Хай-стрит. Народу предоставили свободу выбора той религии, которая была больше по душе. В обмен на все это лорды увели войска и дали обещание в будущем уважать королевскую власть.[100]