Прогулявшись под лёгким дождём, Катя добыла искомую палку изогнутой формы. Обкрутив один раз шнурок вокруг бура, она приметила необходимую длину и завязала края тетивы на концах палки. Первые пробы оного механизма показали воодушевляющий результат: бур крутился дольше, стабильнее, тратить усилий приходилось гораздо меньше. Неудобно оказалось держать его второй рукой. Не растерявшись, Катя сообразила использовать упор сверху в виде второй сырой деревяшки.
Когда в верхнем упоре натерлась гладкое отверстие, идеально скользящее по торцу крутящегося элемента, работа пошла на ура. Эффективность процесса была столь высока, что вскоре кусок коры, который девушка пыталась разжечь, треснул. Окрыленная успехом, Катя быстро метнулась на улицу и отыскала там кусок древесины попрочнее. При помощи ножа она неуклюжими движениями расколола его надвое, чтобы добраться до сухой части. Дальше был запущен долгий и тяжелый процесс сверления. Из увеличивающейся дырки посыпалась тёмная стружка. А когда девушка добавила оборотов, оттуда робко заструился вверх первый дымок.
Это был миг истинного счастья. Все прочие достижения, которые Катя получала в своей жизни, показались ничтожными в сравнении с образовавшейся лёгкой дымкой. Ведь она трудилась над таким результатом больше дня. Она отдавала всю себя в сей процесс. И ей в тот момент казалось, что оный плод её работы есть высшее проявление её самореализации в этом мире. Гордость за свой труд, вспыхнувшая надежда на светлое будущее, облегчение от окончания моральных страданий, и непомерная радость — таков был спектр её эмоций в сей интимный момент.
От дыма до костра, меж тем, предстоял еще длинный путь. Катя надеялась, что в результате интенсивного трения доска воспламенится. Но этого не произошло. Дым валил, но огонь не появился. Однако убрав бур в сторону, девушка обнаружила яркие красные огоньки среди опилок. Недолго думая, она обложила полученные угольки травой и принялась раздувать огонь. И уже через несколько дуновений возникло искомое пламя.
Катя нежно отнесла дитя своих усилий в кострище. И прикормила его новой порцией травы. Влажная трава дымилась, словно сотня сигарет, и в конце концов разгоралась. В быстром темпе девушка преподносила огню всё больше и больше растопки. В жертву ему пала практически вся подстилка из шалаша. И только когда огонь уже набрал полную силу, добавила в него охапку веток. И в тот момент, когда сучья высохли и загорелись, был, наконец, рожден настоящий костёр.
Первым делом девушка использовала костёр, чтобы согреться. Присела к очагу горения вплотную, потянула к нему руки и страстно впитывала теплые инфракрасные флюиды. И периодические падения с неба капель больше не тревожили ни её, ни огонь.
Затем она захотела отведать похлёбки, для чего сходила за водой и настругала свежей заболони. Уже первая ложка бульона придала новых сил и энергии. Меж тем внезапно в расслабленном горле возникло болезненное першение. Потребовалась долгая процедура откашливания дабы щекотание исчезло. А следующий глоток горячей сосновый юшки закрепил успех.
После первой порции девушке захотелось добавки. В этом она не стала себе отказывать. Наевшись вдоволь, Катя занялась назревшими бытовыми вопросами: стояла задача восстановить шалаш, существенная часть которого была потрачена в угоду огня; требовалось подкинуть больше дров и заготовить их впрок, и нужно было подготовить её фирменный ингредиент для новых порций пищи.
С сухой травой ныне дела обстояли плохо. Пришлось частично использовать сырую, просушив её вокруг костра. Крыша лачуги подверглась тотальной модернизации: кровля стала в несколько раз толще и плотнее. Недалеко от основной хижины Катя сделала еще один навес попроще. Туда она сложила высушенные около огня дрова. На полную защиту от влаги Катя и не надеялась, но всё же данное прикрытие отводило значимую часть падающей с неба воды. Дверной проём девушка сузила до такой степени, что протиснуться в него можно было, лишь отогнув часть веток. Также предусмотрительно девушка набрала пригоршню углей для быстрого розжига костра в следующий раз. А все инструменты по высечению пламени упрятала в рюкзак.
К вечеру кашель преследовал её постоянно. Голова, по ощущениям, потяжелела раз в десять. Тело то и дело бросало в дрожь. Тогда, покормив огонь хорошенько, Катя легла в шалаш не в силах делать что-то еще. Пока дневной свет проникал в убежище, спать не получалось. Но когда начало смеркаться, Катя уснула.