– Чем? – Леднёв поднял на нее удивленный взгляд.
– Магазинной тележкой, – покраснела Женька.
– Что ж вы не указали этот факт в своем заявлении? – Он снова придвинул к ней листок.
– Нужно указать, да?
– Конечно.
Женя принялась старательно описывать события того дня. Изложить все на бумаге оказалось сложнее, чем передать на словах. Особенно под пристальным взглядом серо-зеленых глаз.
Закончив, она перечитала написанное и убрала авторучку в сумку. Конечно, радикально ее вопрос вряд ли решится, но хотя бы нервы Погодину помотают. На это она очень надеялась. От прокуратуры все-таки не отвяжешься так легко, как можно отвязаться от участкового.
– И что теперь?
– Теперь можете заняться своими обычными делами, – добродушно произнес Никита Валерьевич.
– И все?
– Если что – вас вызовут.
– Хорошо. – Женька выдохнула, стараясь расслабить напряженные нервы, поднялась и вышла из кабинета.
Как только дверь за ней захлопнулась, Леднёв перестал сдерживаться и расхохотался. Не переставая смеяться, он взял сотовый и набрал номер друга.
Погодин ответил сразу, привычно пошутив:
– Всегда волнуюсь, когда вижу твой номер. Привет.
– На этот раз не зря. Тебе знакома некая Погодина Евгения Борисовна?
– Ммм… да.
Леднёв посмеялся настороженному ответу:
– Нервничаешь?
– Даже не представляешь как.
– Если стоишь, то лучше присядь.
– Сижу. За рулем, правда.
– Тогда припаркуйся.
– Никита, не тяни резину, я весь внимание.
– Гражданка Погодина требует призвать тебя к ответу, дескать, преследуешь, угрожаешь, запугиваешь и всячески портишь ей жизнь.
– Чего?!
– Да, – снова разразился смехом Леднёв, услышав удивленный возглас Погодина в унисон клаксону. – У меня тут все подробно описано. И про твои домогательства, и про бордель.
– Она на меня заяву накатала? В прокуратуру? – наконец Андрей оправился от шока и сообразил, в чем дело.
– Именно. Тебе повезло, что она ко мне попала.
– Да уж. Очень повезло.
– Признавайся, это твоя новая пассия?
– Это моя новая головная боль!
– Тебе стоит объясниться с девушкой. Она, по-моему, неверно истолковывает твои намерения. Смотри, так и до прокурора города дойдет.
– Шути-шути, – хмуро отозвался друг.
– И помаду ей купи.
– Чего?
– Евгения мне тут подробно описала обстоятельства вашего знакомства, ты ей помаду сломал, и это событие ее сильно потрясло.
– Думаю, ее в ближайшее время не только это событие потрясет.
– Серьезно. Ты давно с женщинами не встречался, все дело в помаде. Точно тебе говорю.
– Спасибо, дружище. Приму это к сведению.
Никита посмеялся еще раз, смял исписанный Погодиной листок бумаги и выбросил в мусорную корзину.
Женька сидела на своей кровати, словно фигура, высеченная из камня. Сидела и чего-то ждала, с хмурым видом уставившись на чашку кофе. Разгоряченный мозг успокоился, и теперь настучать на Погодина в прокуратуру не казалось такой уж блестящей идеей. Желание потрепать ему нервы могло обернуться еще большей нервотрепкой самой себе.
Может, повезет, и Леднёв потеряет заявление?
С другой стороны, Андрюша сам виноват – достал до печенок.
Опасения Женьки вскоре оправдались. Настойчивый звонок резанул по нервам, а следом и рев Погодина, когда старая кочерыжка отперла ему дверь.
– Где она?! Женя где?!
Женька подскочила к своей двери и быстро накинула на нее цепочку.
– Слышь, фраерок, ты че тут бушуешь? – подал голос Кувалда, но тут же утих, судя по грохоту, погребенный под ведром квашеной капусты, которое стояло в углу на табуретке.
Андрей ломанулся в закрытую дверь, подергал ручку и громко затарабанил.
– Женя!
Женька заметалась по комнатушке – хоть в окно прыгай. Пятый этаж. Выжить вряд ли удастся. Хотя не исключено, что после визита Погодина ее ждет та же участь.
– Я вызову полицию, – предупредила она.
– Открывай!
– Не открою!
– Не вопрос. Сам открою, – глухо сказал он, и Женька еле успела отскочить.
Хлипенький дверной косяк не выдержал напора. Секунда – и Погодин в комнате. Тяжело дышащий, буквально кипящий от злости.
– Привет, Дольчегабана.
– Андрюша, – выдохнула Женя, в страхе забившись в узкое пространство между столиком и кроватью.
– Кто не спрятался, я не виноват, – ехидно хмыкнул он и приставил пистолет к ее виску.
Женя похолодела и сглотнула тугой комок.