Лязганье дверного замка застало врасплох, и Женя, не успев снова затянуть волосы в хвост, надела черную резинку на запястье и ринулась на кухню. Сначала она услышала голоса: Андрей был не один. Сердце отчего-то забилось тревожно. Кто этот второй? Зачем? Прислушалась. Голос мужской. Зрелый, грубоватый и поставленный, что ли, грудной. Высунувшись на пару шагов из-за кухонного островка, она увидела только темный затылок и широкую спину, обтянутую синей рубашкой, затем незнакомец скрылся за распахнутой дверцей шкафа. Видимо, убирал свой пиджак. Почувствовав нестерпимую жажду, Женя набрала воды в стакан и выпила половину залпом. Через секунду в горле снова стало сухо – эту жажду водой не утолить, это от стресса, от накатившего волнения. Если что, решила она, огреет кого-нибудь по башке сковородкой. Первого, желательно, брюнета. Андрюшу она хоть как-то знает, а с этим ничего непонятно. Да и комплекцией тот поплотнее, кажется. Погодин – жилистый, сухощавый.
– Вечер добрый, – произнес тот самый низкий голос у нее за спиной, и Женя чуть не подскочила на месте от испуга, словно застигнутая на месте преступления.
Обернувшись, она замерла, немо раскрыв рот. Собиралась ответить, но так и не смогла издать ни звука. Прямо перед ней стоял мужчина с темными волосами и голубыми, как небо, глазами. Крепкий, атлетического сложения и охренительно симпатичный. Нет, симпатичный можно сказать про мальчишку, а про такого мужика надо говорить просто – охренительный.
– Я не вовремя, наверное, – продолжил он, потому что Женька все еще молчала, – не знал, что Андрей не один. – Он обеими руками прижимал к себе коричневый кожаный портфель, будто в нем находилось нечто очень важное и дорогое, и он явно не ожидал ее здесь увидеть. Удивление было не в глазах, скорее, в позе.
– Вовремя. Вы даже не представляете себе, как вы вовремя, – пробормотала она.
О, да! В его портфеле действительно находилось кое-что очень важное и, судя по этикетке, достаточно дорогое. Щелкнув замками, гость выудил из него бутылку коньяка, нарезку салями и сыр.
– Ничего послабже у меня с собой, к сожалению, нет, – извиняясь, сказал он.
– Ну и ладно, – пожала она плечами.
Мужчина взял с открытой полки три стакана. Это кто-то близкий. Родственник, наверное, или друг, определила Женя. Ведет себя слишком по-хозяйски.
– Нет-нет, я не пью! – воскликнула она и замахала руками.
– Пардон, – улыбнулся друг или родственник и убрал бокал со стола.
Женька виновато зарделась, когда поняла, что он принял ее за девушку Андрея. А кто она Погодину? Не домработница и не уборщица, хотя только что навела порядок у него в квартире. Не жена, не подруга, не родственница. Погодин, черт тебя дери, где тебя носит!
С другой стороны, почему она должна оправдываться за свое здесь нахождение. Пусть Андрюша объясняется, если ему это нужно. Решив и дальше нести взятую на себя обязанность блюсти в этой берлоге порядок, Женя протерла стаканы салфеткой, нарезала сыр и разложила все по тарелочкам.
Громыхнула дверь ванной комнаты – Погодин явился на кухню.
Евгения открыла рот, чтобы сказать, что уходит, но Андрей властно положил руку ей на плечо:
– Присядь.
Женька почему-то села, хотя знала, что ей нужно уйти. Она не должна здесь быть, не должна садиться с ним за стол. Но колени сами подогнулись под тяжестью его руки.
– Я рад, что ты приехал, – Андрей рассыпался в благодарностях перед гостем и объяснил Женьке: – Это мой друг Саша, очень хороший человек. Саша, это… Женя.
– Тоже очень хороший человек? – засмеялся Александр.
– Наверняка, – самодовольно ухмыльнулся Погодин. – Я еще не разобрался.
Нет, сковородкой по башке стоило бить Погодина, а не это богоподобное голубоглазое существо со спокойной улыбкой. Три слова! Нужно было сказать всего лишь три слова! «Саша, это Женя». Но Андрюша и здесь не смог без подъ*ба, пауза, коротюсенькая, почти незаметная, но с подтекстом, будто он подзабыл имя, снова поставила Женьку в неловкую ситуацию. Да чего уж там – эта пауза унизила ее!