－ Я цел, лежу в заминированной капсуле, в спальне труп женщины. Посторонних нет. Доступ к программе безопасности дома разрешаю.
－ Принял. － ответил моментально проснувшийся лейтенант и отключился.
Через пять минут позвонил следователь военной прокуратуры и сообщил, что группа уже в квартире. Затем был долгий опрос на тему того, в каких отношениях я был с Ларисой и семейством Леп. Как я и предполагал, минером и убийцей моей временной жены оказался Валера. В его бывших апартаментах, аренду которых он срочно приостановил, нашли его полуживую сестру с тяжелым отравлением предположительно метанол-хлорметином. Сам Валерий исчез в неизвестном направлении.
Я подробно описал следователю то, как недавно вышел в отставку и как был нанят на работу гейм-тестером, но подробности сообщить отказался, сославшись на договор о неразглашении. Сказал, что на вопросы могу отвечать только в присутствии куратора от службы безопасностью Хрониклс Дрим.
Через полчаса, со мной связался Тобольский, но вместо того, чтобы продолжить допрос на тему украденных черновиков, сообщил, что у меня очень большие проблемы и времени на их решение практически не осталось. По просьбе командира контртеррористического отряда, Анатолий в вкратце рассказал о сложившийся ситуации.
Как оказалось, ситуация для меня сложилась крайне критическая. По его словам получалось, что мина на крышке капсулы настроена на движение и сработает, как только я попытаюсь ее открыть, или, когда к ней прикоснется саперный дрон. Шанс удачного разминирования равен минус нулю и уже принято решение осуществить направленный взрыв.
Так как формально я все еще являюсь военнослужащим Восточно Европейского Альянса, хоть и в запасе, то в случае угрозы гражданскому населению, согласно контракту офицера запаса, могу быть временно призван в любое действующее военное подразделение в принудительном порядке. Именно это сейчас и произошло.
Юридически, я сейчас в воюющей армии и одновременно на службе СБ ХДК, так что моего куратора прикомандировали наблюдателем к кризис-группе и поручили сообщать мне все плохие новости.
По предварительным расчетам, бронированная створка саркофага должна выдержать взрывную волну, но временное повышение температуры моя кожа скорее всего не переживет.
Кроме того, неизвестно как сработает внутренняя система жизнеобеспечения и как быстро спасатели доберутся до моей запеченной тушки. Если взрыв будет слишком мощным, взрыв-поглощающую пену придется вырубать сутки.
Еще Тобольский сообщил, что в ближайшие 20 часов, пока будут выселять соседние апартаменты, устанавливать направленный заряд и заливать помещение саперной пеной, меня, силами СБ ХДК, поместят в состояние ускоренная оцифровки, и как только осуществится полный перенос сознания, саперы подорвут мину направленным взрывом.
Что будет потом неизвестно. Если спасать будет нечего, то моей свежеиспеченной, виртуальной личности, армия выплатит боевые и установленную контрактом компенсацию, а Хрониклс Дрим предоставят безлимитный аккаунт сроком на десять лет. Если тело все-же выживет, то на его восстановление уйдут все мои сбережения и страховые выплаты.
Процедуру переноса сознания было решено произвести немедленно. Моего принципиального согласия на это не требовалось, да и если бы спросили, выбор у меня был особо не велик.
Находясь в шоковом состоянии, я несколько раз выслушал инструкции, потом, с трудом активировал режим игры, зашел в раздел дополнительные услуги и кликнул на иконку “оцифровка”.
Внимание, запрос на ускоренный перенос личностной матрицы одобрен.
Процедура начнется через 4 … 3 … 2 … 1.
Не успел осознать смысл прочитанного как мой мозг погрузился в тревожный и неестественный сон. Несколько раз я просыпался и снова погружался в беспамятство. Пару раз меня будили чтобы о чем-то спросить или дать согласие, но на что конкретно, я сейчас уже не помню.
Окончательно очнулся, когда осознал себя сидящим в уже знакомом кабинете с черным столом. Напротив, располагались два человека, мой куратор от СБ ХДК Тобольский и мужчина, представившийся Сергеем Романовым. Он оказался командиром контртеррористического отряда, на которого повесили всю ответственность по обезвреживанию мины и решения вопроса со мной.
－ Ну что Загоди, у меня для тебя много хороших новостей и одна плохая. － Попытался пошутить КэТэОшник. － В общем, по поводу лечения своей обгоревшей тушки, можешь не волноваться, от нее не осталось и пыли, спеклась полностью, даже слепок ДНК для опознания взять не удалось. Это точно ты? Шучу, мы успели списать медицинскую карту, так что можешь смело заказывать себе новое тело.
－ “Наверно мне в мозг вкатили лошадиную дозу виртуального антидепрессанта, иначе почему я такой спокойный” － Подумал я － “В таком состояние они мне впарят что угодно. Надо не забыть, не на что не соглашается и ничего не подписывать.”
－ По поводу порчи служебной квартиры и саркофага не переживай, флот не будет выдвигать претензии. － Продолжил особист. － К тому же, сейчас идет набор в особое подразделение, в котором тебе будет предоставлено новое тело и интересная работа.
Очень сильно захотелось сказать － “да” － но я с трудом себя пересилил.
－ Ну ты и су** Ро-ма-нов. － С трудом выдавил я из себя. － Ре-шил вос-пользоваться моим сос-тоянием чтобы засунуть в гроб на гусиницах. От-сосеш. Я те-перь киб-матер. Могу пос-лать тебя нахой. Если ты сейчас не вык-лючишь ту хуитень, что ко-выряет мне мозг, то я тебя, и твое началь-с-тво за-сужу. Мы ведь под про-токол пишем-ся? － Обратился я уже к Тобольскому.
Давление на голову ослабло и сразу-же накатило осознание чувство потери. В груди все сжалось в комок и к глазам подступила влага. － “Лариса мертва, я мертв, Лера …” － вспомнил я и тут-же набросился на упавшего духом майора.
－ Что с Валерией Лепа. Она жива?
－ В данный момент она мед-бортом летит в Таврийск. － Ответил за него куратор. － У нее очень тяжёлое состоянии, и так как она важный свидетель. － Тобольский хотел еще что-то сказать, но осекся.
－ “Похоже наши вояки договорились с ХДК о сотрудничестве.” － Сообразил я. － “А из меня решили сделать самоуправляемый дрон.”
－ А что со мной － Обратился я к куратору. － Меня значит сливаете вот этим? － Я указал на майора.
Лицо Романова скривилось до такой степени, что мне его даже стало немного жалко.
－ Глеб, как мне сообщили, вы являетесь носителем ценной секретной информации. К тому-же …
－… хотят избежать огласки и решить вопрос с юридическими претензиями. － Закончил я фразу, и обратился к майору. － Куда вы собирались меня засунуть.
－ В арктический дрон, － честно признался Романов.
Я задумался. － “В моей виртуальной голове сейчас куча псих-программных закладок, и на то, чтобы от них избавится уйдет прорва времени. Решать необходимо было прямо сейчас, пока они думают, что потеряли контроль, иначе моргнуть не успею как подпишусь на бесплатное рабство и отправлюсь копать шахты на Марсе в виде самоуправляемой буровой платформы.”
－ Я готов подписать договор о неразглашении и отказаться от всех претензий, при условии, что мне будет полностью выплачены страховка, боевые и компенсация за несанкционированное психологическое давление, а еще мне немедленно удалят все внешние поведенческие программы. Если хоть одну найду, буду считать соглашение нарушенным, а себя вольным от обязательств.
Похоже, что с закладками я угадал. Романов для порядка повозмущался, но все же согласился с несколькими оговорками. В итоге, мне на счет упало 200 000 бонов страховки, 6 890 боевых и 25 000 компенсации. Это все, что мне удалось выторговать у бывшей родины. Покончив с формальностями, мы обменялись подписями, и Романов испарился из виртуального помещения, пожелав мне на прощанье стать жертвой массового, многократного и всестороннего изнасилования грубыми орками.